— Значит, пусть они убивают друг друга, а мы будемнаблюдать? — разозлился премьер. — Я не знаю, кто там на кого напал. Это твоедело — разбираться. Только девушку эту найди.

— Мы ее ищем, — коротко ответил министр.

— Лучше ищите. И еще вот что, — сказал премьер, чутьпомявшись, — она что, действительно родственница этого… вице-премьера? Ну, тогосамого, ты знаешь, о ком я говорю.

— Да, — подтвердил министр, сломав карандаш. Все-такисекретарь нажаловался, подумал он обреченно. — Да, она действительно дочь егосестры.

— Ты вот что, — сказал премьер, — постарайся найти ее. Сампонимаешь, мы только что закончили войну. Зачем нам лишние неприятности? А еедядя — уважаемый человек в Чечне. Очень даже уважаемый. Ты ведь сам всепонимаешь?

— Понимаю, — согласился министр.

— В общем, брось на это дело лучших профессионалов. И найдидевушку.

Чтобы завтра доложил. Человек не иголка, просто так пропастьне может. До свидания.

— До свидания, — сказал министр и положил трубку. Минут пятьон сидел молча. Потом поднял трубку другого телефона.

— Артюхов, — спросил он недовольным голосом, — кто сообщилгазетчикам о перестрелке на улице Ляпунова?

— Не знаю, — удивился генерал.

— Так узнай и взгрей этого сукина сына как следует! —разозлился министр.

— Слушаюсь, — генерал тоже знал, что в такие моменты лучшене спорить с начальством.

— Как дела у Цапова? — спросил министр.

— Ищут, — виновато доложил Артюхов, — мы точно знаем, чтоона жива.

Первую ночь она провела в лесу, а потом на даче у врача,который подобрал ее на трассе. Где она провела вторую ночь, мы пока не знаем.Мы очертили примерный район поисков, оцепили весь округ. Я думаю, мы ее найдем.

— Мне звонят все время, — вдруг сказал министр, то ли решивобъяснить свой интерес к этому делу, то ли пытаясь оправдаться перед самимсобой, — у меня как будто других дел нет, как эту пропавшую девицу искать. ВТамбове пять человек убили, и никто об этом не говорит. А здесь весь город сума посходил, только про нее и говорят.

Артюхов молчал. Генерал понимал состояние министра. Былообидно, что все вышло так глупо. Ведь если бы сотрудники милиции подъехали чутьраньше, если бы они сразу узнали девушку, еще до того, как там появиласьголубая «Тойота», возможно, трагедии бы не случилось и она сидела бы сейчасперед ним.

Но нужно считаться с реалиями. Произошла трагедия, а девушкасбежала. Теперь еще нужно выяснить, кто из его сотрудников успел позвонить нателевидение. А может, это сделал кто-то из случайных свидетелей. Как доказатьминистру, что это сделали не обязательно его люди? Впрочем, расследование нужновсе равно проводить по всей форме. Он поднял трубку телефона, вызывая к себезаместителей.

Ни министр, ни генерал Артюхов даже не подозревали, что втот момент, когда они разговаривали, Махмудбеков пришел в себя.

— Где я, — спросил он офицера, сидевшего рядом с ним, — втюрьме?

— Нет, — ответила вместо офицера девушка-санитарка, — вы вбольнице, в реанимации. Как вы себя чувствуете?

Исмаил закрыл глаза, вспоминая, что случилось. Потом,дернувшись, открыл глаза.

— Где моя дочь?

— Успокойтесь, — подскочила девушка, — вам нельзяволноваться.

— Где моя дочь?

— Я не знаю, — пожала плечами санитарка, глядя навскочившего офицера милиции.

Тот явно не знал, что ему делать.

— Где моя дочь? — в третий раз спросил Исмаил.

— Мы не можем вам все рассказывать, — замялся офицер, —сейчас над этим работает целая группа наших сотрудников. Исмаил попросил:

— Позовите кого-нибудь из моих людей. Офицер посмотрел надевушку. Она смущенно пожала плечами, не зная, что делать. Затем сказала:

— Я позову врача.

И быстро выбежала из палаты. Офицер нахмурился. По правилам,установленным самим Цаповым, в палату к больному не мог заходить никто безведома дежурного офицера. Даже личные охранники Исмаила Махмудбекова.

Подполковник знал законы воровского мира. Недобитый врагхуже всего на свете.

Ибо отныне он превращается в орудие мести. Поэтому никто немог поручиться, что Жеребякин и те, кто стоял за ним, не захотят нанести ещеодин удар, чтобы добить врага.

В палату вошел врач. Это был немолодой человек летпятидесяти. Он подошел к раненому. — Вам вредно волноваться, — сказал онукоризненно, — мы с трудом вытащили вас с того света.

— Где моя дочь, доктор? — упрямо твердил Исмаил.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — признался врач, —извините.

— Позовите моих людей, — снова попросил раненый. Врачпосмотрел на офицера.

— Здесь распоряжаюсь не я, — сказал он. Офицер подошел ктелефону, стоявшему на столике, поднял трубку и набрал номер мобильноготелефона Цапова.

— Добрый вечер, — сказал он, — говорит дежурный офицер,капитан Ухов. Я звоню из палаты реанимации. Больной пришел в себя и проситпозвать к нему кого-нибудь из его людей.

— Сам просит? — спросил Цапов.

— Сам, — подтвердил офицер.

— Позови кого-нибудь из коридора, — разрешил подполковник, —и положи трубку на столик так, чтобы я слышал их разговор. Не клади трубкуобратно на рычаг. Ты меня понял? Только обязательно обыщи человека, которыйвойдет в палату. И не подпускай его слишком близко к больному. Ни в коем случаене подпускай.

— Слушаюсь, — офицер положил трубку на стол и вышел вкоридор, где находились трое боевиков, охранявших Махмудбекова под видомсотрудников частного детективного агентства, имевших право на ношение оружия. Иеще два сотрудника милиции, также вооруженных, только, в отличие от боевиков,имевших пистолеты, у милиционеров были автоматы.

— Идите кто-нибудь сюда, — позвал Ухов, — только один и безоружия. Сам проверю.

Боевик сдал оружие и позволил офицеру обыскать себя. Послечего осторожно вошел в палату. Подошел к нему, но не очень близко. Ухов стоялрядом.

— Ты кто? — спросил по-чеченски Исмаил.

— Нас прислал сюда Стольников для вашей охраны, —почтительно ответил боевик.

— Где он сам?

— Мы не знаем. Но он обещал приехать в десять часов вечера.

— Когда приедет, пусть зайдет ко мне, — строго приказалИсмаил и закрыл глаза, ему было трудно говорить так много. Он провалился в сон.