В гостиной повисло молчание, смешанное с пылью.

— Знаю, — неохотно проговорила Энни.

— Можно ли туда перенестись? Это трудно?

Хозяйка положила левую руку на правую, затем поменяла их местами. Послышался сухой шорох старческой кожи, звякнули перстни.

— Сдается мне, с недавних пор это стало слишком легко, — пробурчала она.

— Правда? — обрадовалась Тодда. — А может ли наша Эдда вновь вернуться к себе?

Госпожа Энни хмуро посмотрела на нее из-под седых кустистых бровей.

— Вам придется подождать. Пока вернется мой муж. Лорд Дот.

— Можно ли ожидать его сегодня? — поинтересовалась Тодда.

— Не знаю.

— Когда же он вернется? На будущей неделе? Через месяц? Через год?

— Не знаю. Мистер Дот свободен в своих передвижениях, расписания у него нет.

Старуха опустила глаза, опять послышалось звяканье перстней. Пыль все еще кружилась в воздухе.

— Если позволите, госпожа Энни… Я знаю вашего супруга, мистера Коллаби, — сказала Тодда. — Небольшого росточка, с пышными седыми волосами и длинной бородой? Он очень дорожит ею и носит перекинутой за плечо, верно?

А-а, коротышка! Ну конечно! Теперь Эдда вспомнила. Он еще называл себя Святым Коллаби. Значит, драгоценные камни в перстнях госпожи Энни — заколдованные птицы! «Там, откуда я пришел, эти штуки в хорошей цене», — говаривал карлик.

— Кажется, я видела его на днях, — продолжала Тодда, — возле суда. Если не ошибаюсь, он подал иск против младшего Хогбека. Лорд Дот очень почитает закон, — с улыбкой прибавила она, обернувшись к Эдде.

— Я… мне… ужасно жаль, — пролепетала та, — но я вынуждена сообщить вам, госпожа Энни, что мистера Коллаби… лорда Дота больше нет в живых.

Сперва старуха удивленно вздернула брови, затем недоверчиво прищурилась: может, ее обманывают? Морщинистое лицо исказилось гневом (наверное, девчонка врет!), следом мелькнул страх (а если нет?), и за всем этим Эдда разглядела, как Энни Байвелл медленно выходит из оцепенения, от неких тяжких дум, возвращается в эту пыльную комнату, в эту жизнь.

— Эдда, детка, — встревожилась Тодда, — откуда тебе это известно?

— Его задрал медведь, точнее, этот ваш Тизел Вурледж, когда был медведем в моем мире. Это случилось неподалеку от нашего дома. Медведь сожрал мистера Коллаби почти целиком, я сама видела. Мы были вместе с сестрой…

— Сестру тоже задрал медведь? — ахнула старуха.

— Да нет, она тоже видела, как все произошло, а потом закопала останки в землю.

— Закопала? — Новость, похоже, еще больше испугала госпожу Энни. — Ах ты, боже мой! Это очень, очень скверно. — Она закрыла лицо руками, похожими на птичьи лапки или тонкие веточки. Огромные перстни на пальцах казались распухшими мозолями.

Тодда передала маленького Озела Эдде, подошла к вдове и опустилась перед ней на колени, взяв старухины руки в свои.

— Госпожа Энни, что прикажете сделать, чтобы облегчить ваше горе? Вы ходите к священнику? Хотите, мы закажем поминальную службу?

— У меня никого нет, — еле слышно произнесла Энни. — Никого, кроме Дота. Я совершенно одна в этом роскошном доме. Богатство доставляло ему столько радости, а мне… — она открыла глаза и посмотрела на Эдду невидящим взглядом, — а мне оно безразлично. Я до сих пор не привыкла… Живу здесь просто потому, что Коллаби так сказал.

Шурша юбками, Тодда поднялась на ноги.

— Эдда, помоги мне проводить госпожу Энни в спальню и уложить в кровать. Ей лучше побыть в постели.

— Ты ведь из того мира, — вдруг с жаром обратилась старуха к Эдде. — Ты часто встречала Коллаби?

— Два раза.

— Он считался уважаемым господином?

— Честно говоря, нет. Ваш муж был вором и грубияном.

— Эдда! — шикнула на нее Тодда. — Сейчас неуместно об этом говорить!

Госпожа Энни, однако, расхохоталась, а потом в ее глазах заблестели слезы.

— Ты права, девочка! Он на самом деле был и грубияном, и вором. Видать, решил стибрить у медведя рыбину или соты с медом, вот зверь его и прихлопнул. Что поделаешь, сирота до конца дней сохраняет приютские повадки. Охо-хо. Живешь-живешь, мучаешься, страдаешь, а потом — хлоп, и конец, да еще такой страшный!

— Госпожа Энни очень расстроена, я отведу ее наверх, — негромко сказала Тодда. — Андерс, побудь с Эддой, я скоро вернусь.

Мальчик торжественно перешел от кресла, в котором сидела мать, к креслу Эдды и принялся молча наблюдать за плачущей старухой, которая двинулась к дверям, тяжело опираясь на руку Тодды. Когда обе женщины вышли, Андерс повернулся к Эдде:

— Это из-за нас бабушка заплакала, — грустно сказал он.

— Знаю, — вздохнула Эдда. — Не надо было ей говорить…

Андерс помотал головой, бросил взгляд на спящего братишку, потом забрался в кресло, где сидела мать, и поболтал ногами, прислушиваясь к голосам и шагам на лестнице. После того как звуки стихли, мальчик посидел еще немного, вздохнул и многозначительно посмотрел в потолок:

— Она обещала прийти быстро!

— Знаешь, чего стоит уложить госпожу в постель! Во-первых, нужно переодеть ее в ночную рубашку и чепец, снять все украшения и убрать их в шкатулку, помешать угли в камине, чтобы комната не настывала. Кроме того, твоей маме, наверное, придется приготовить для госпожи успокоительный отвар из трав.

— А-а, — тоскливо протянул Андерс.

— Думаю, хозяйка не заругает нас, если мы здесь немножко осмотримся. Главное — не наводить беспорядка и не оставлять пятна от пальцев на пыли.

Перешептываясь, Эдда и Андерс осторожно, на цыпочках отправились разглядывать комнату. За этим занятием и застала их вернувшаяся Тодда.

— Андерс, тут ничего нельзя трогать! — воскликнула она.

— Мы только смотрим, — встала на защиту мальчика Эдда. — Госпожа Энни уснула?

— Нет, она просто лежит в кровати. Она просит… — Тодда прошла на середину гостиной, — чтобы с ней посидела ты — «чужестранка», как она тебя назвала, — потому что ты была знакома с лордом Дотом в своем мире. Госпожа Энни сказала, ты будешь ей утешением.

— Я?..

Тодда взяла на руки малыша Озела.

— Думаю, у бедняжки совсем не было друзей, кроме этого карлика, — печально заметила она. — У нас в городе, гм… его не слишком любили, хотя богатство позволило ему завести приятелей — из тех, что можно купить за деньги. Тем не менее госпожа Энни по-настоящему привязалась к нему. По ее словам, мистер Дот был очень добр к ней. Можешь себе представить, каково ей теперь…

Андерс вынырнул из-под локтя Эдды. Лучше бы старуха попросила, чтобы с ней посидел мальчонка — он такой серьезный и любознательный!