— А… ты как здесь?

— Через гардеробную. Ты же сам вчера сказал, что открыл деверь, вот я и…

— Случилось что? — в голосе боевика послышались тревожные нотки.

Лерс быстро пересек разделявшее их расстояние и уселся на кровать рядом с невестой.

— Вроде нет, — Эльмарис, наконец-то, справилась с собой и посмотрела парню в глаза. — Просто… вот, — она подняла руку, голубой шелк скользнул по запястью к локтю, обнажая тонкие золотые узоры.

— Ясно, — боевик улыбнулся. — Нагнетает?

— Наверное, — Эльмарис ответила ему чуть смущенной улыбкой, — просто… я его чувствую. Точно под кожей кто-то… не знаю даже, как объяснить. Не шевелиться, а… щекотно, словно крылья бабочек касаются.

— Тоже самое, — вздохнул Лерс и обхватил ее ладошку своими. Принялся рассматривать рисунок, осторожно поглаживая пальцами линии. — Красивый узор. У меня, кажется, он отличается.

Эльмарис только плечами пожала, но руку не выдернула. Теперь, когда он был не просто рядом, а еще и прикасался, щекотка прекратилась, а внутреннее напряжение… вот оно-то как раз и не прошло, наоборот…

— Как прошла прогулка? — нарушил молчание боевик. — Тебя не обижали?

Целительница улыбнулась. Лерс в этот момент так напомнил ей Дерека. Тот тоже всегда интересовался, не появился ли смертник, посмевший обидеть его младшую сестренку. Даже тон у старшего брата был вот точь-в-точь, как у Лерса.

— Нет, меня не обижали, — ответила Эльмарис. — Город показали, на пристань сводили, дали полюбоваться морем. Знаешь, — она мечтательно вздохнула, — я ведь раньше море только на картинках видела. Никогда не покидала Дархаш.

— Понравилось?

— Ага, красивое и такое… не знаю даже… бескрайнее и величественное.

— Стихия, — с улыбкой кивнул Лерс. Он склонил голову к плечу и смотрел на Эльмарис. И девушке казалось, что глаза его, всегда яркие, зеленые, потемнели. А может, все дело было в неровном свете ночника? — Это твоя стихия. Потому ты и чувствуешь ее так… — он замялся, подбирая правильное слово, — глубоко, полно.

— Завтра инициация, — непонятно зачем призналась Эльмарис и погрустнела.

Лерс тоже напрягся.

— Княгиня рассказала, чего тебе ожидать?

— Нет, — целительница качнула головой. — Я не стала спрашивать. Просто… страшно и…

— Если не хочешь, что никто тебя не заставит, мелкая, — Лерс выпустил ее руку и обхватил ладонями лицо, повернул так, чтобы девушка смотрела ему в глаза. — Мы уйдем отсюда сегодня же, и никто тебя ни к чему принуждать не будет. Дядя снял все блоки, я больше не беззащитен и…

— А как же… — Эльмарис удивленно распахнула глаза. — Нас же найдут. Ты сам говорил, что стоит тебе попытаться использовать магию и тогда…

— Дядя Дэн знает, где и что со мной. Он не будет препятствовать. Сам согласился с тем, что нам стоит попытаться разведать у эльфов что и как и, — боевик вздохнул и прижался лбом ко лбу Эльмарис, — даже поддержал мою затею отправиться к ним инкогнито. Будет лучше, если никто до последнего не узнает, куда именно отправился наследник империи. Безопаснее для нас с тобой.

— А… император? Мне казалось, он не очень рад нашему решению удрать из столицы.

— Отец сейчас занят подготовкой к свадебным торжествам, — усмехнулся Лерс, — да и потом… лорд Шаэсс и дядя смогут ему объяснить, что так лучше. Главное, было убедить.

— Ясно, — Эльмарис вздохнула и положила голову на плечо жениху. Лерс обнял ее одной рукой, прижимая к себе. Они просидели так несколько минут. В тишине, наслаждаясь этой близостью, не столько физической, сколько душевной. Слушали тишину и дыхание друг друга. — А после инициации будет бал, — наконец нарушила молчание Эльмарис. — Княгиня сказала, что меня обязательно надо представить местной знати.

— Это правильно, — Лерс чуть сильнее сжал пальцы на ее плече. — Ты княжна, дочь правителя. Все должны знать, что тебя приняли в семью.

— Значит, не появиться возможности нет?

— Нет смысла, — качнул головой Лерс. — Это необходимо в первую очередь для тебя. Приближенные к правителю должны знать, что за тобой — не только имя, но и семья. Это правильно. И вот еще… мы должны будем присутствовать на бракосочетании моего родителя. Кронпринц и его невеста не могут проигнорировать такое событие.

Эльмарис только вздохнула. Кайра говорила ей то же самое.

— А если… если… если у эльфов все получится, — она выпрямилась и даже чуть отодвинулась от Лерса. — Если нашу связь… разорвут, и ты раздумаешь на мне жениться?

Боевик прищурился, подался чуть вперед и сжал ладонями ее лицо. Заглянул в глаза.

— Нет такой силы, которая способна разорвать рунную магию эльфов, — голос его при этом звучал хрипло, а глаза… Эльмарис была уверена, что они сменили цвет, и теперь в глубине изумрудных зрачков плескалась самая настоящая тьма. Живая тьма.

— Но… если вдруг… если это все же возможно… — она хотела что-то сказать. Правда хотела, но слова выветрились из головы напрочь. И сомнения ушли.

Глаза Лерса затягивали ее, завораживали. Обещал ли этот взгляд что-то? Если только погибель, но сил отвернуться не осталось.

Она ответила на поцелуй. Подалась вперед, желая прижаться к его телу так сильно, как это только возможно. Ладошками скользнула по плечам, поразившись на мгновение тому, насколько теплая у него кожа. Не горячая, а именно теплая и прикосновения эти были приятны.

Из нежного и осторожного поцелуй вдруг стал иным. Точно лавина обрушилась на них, погребя под собой, а затем затянув в водоворот страстей и ощущений. Эльмарис не заметила, как оказалась на спине, а Лерс навис сверху. Его ладони скользили по ее коже, а губы… о, что вытворяли его губы. Она выгибалась навстречу каждому прикосновению и сама не оставалась в стороне. Каждое прикосновение, каждая ласка отзывалась фейерверком в теле. Мир вокруг раскачался с неведомой скоростью…

— Лерс, — Эльмарис выгнулась в его объятиях, откинула назад голову, впилась ноготками в плечи. — Лерс, пожалуйста…

О чем она просила? Чего жаждала?

Уж точно не того, чтобы он прекратил.

Но боевик словно очнулся. Замер на мгновение, опустив голову и прикасаясь лбом к ее плечу, затем резко поднялся.

— Прости, — голос его звучал глухо, отстраненно. — Я забылся совсем.

Эльмарис сглотнула и наконец поняла, что именно только что произошло. Вернее, что не произошло.

Она лежала на его кровати, шелковое одеяние исчезло и уже ничего не скрывало ужасной голубой сорочки, которая больше обнажала. Стало вдруг стыдно. Так стыдно, что даже слезы выступили на глазах.

— Прости, — повторил Лерс.

Он стоял всего в шаге от кровати, спиной к Эльмарис. Во всей позе его чувствовалось напряжение, кулаки были сжаты с такой силой, что на руках выступили вены.