— А мы? Ты совсем не думаешь о нас?

Девушка сглотнула и отвела взгляд. Снова принялась наблюдать за морем.

— Дмитрий был слишком мал тогда, — голос Андриуса звучал очень тихо, но от каждого произнесенного им слова, по коже Эльмарис проходила дрожь. — А я помню тот визит в Падар. Помню, как жарко было в то лето, как трудно было дышать раскаленным от палящего солнца воздухом. И цветы… белые такие, их было так много в Падаре, что казалось, будто бы выпал снег. Они пахли одуряюще. От их запаха кружилась голова…

— Эльмарис… — прошептала целительница, чувствуя как пекут глаза от подступающих слез. Дерек всегда рассказывал ей о своей родине с любовью. Ему пришлось бежать из жаркого солнечного Падара в куда более суровый климат Дархаша, прожить в столице большую часть своей жизни, но… он всегда вспоминал Падар с любовью и нежностью… тоской, хоть так никогда туда больше и не вернулся. — Эти цветы называются Эльмарис. Меня назвали в их честь. Мои братья… те, что вырастили меня и не дали умереть семнадцать лет назад, нашли корзинку, в которой я спала, околдованная неизведанными им чарами, аккурат под кустом эльмариса. Арий возвращался в Падар потом, мне было пять или шесть, он привез несколько кустов и мы посадили их в саду, за нашим столичным домом. В Дархаше холоднее и зима там более суровая, чем в Падаре, эльмарис принимался с трудом. Из трех кустов выжил только один и теперь… когда он зацветает в середине лета… вся улица пропитывается чарующим ароматом падарского растения.

— Расскажи он них, — тихо попросил Дмитрий. — О тех, кто спас тебя, вырастил. Мы ведь ничего о них не знаем.

— Они самые лучшие, — слезы закапали из глаз, но Эльмарис словно не замечала этого. Ее сердце разрывалось от боли.

— Вы были близки?

— Очень. Они растили меня. Мальчишки, не знающие, что делать с годовалым ребенком. Сайрин… тетя Сайрин, она не отказалась от нас. Взвалила на свои плечи троих детей, смогла поднять на ноги, воспитать…

— Тогда как получилось, что они отпустили тебя… с этим… дарканским выкормышем, — зло выплюнул Андриус и, схватив за плечи, резко развернул Эльмарис лицом к себе. — Я ни за что бы не позволил своей сестре даже на пять минут остаться наедине с кронпринцем Империи.

Эльмарнис дернулась, освобождаясь от его рук, вскинула подбородок и посмотрела прямо в глаза старшему брату:

— Это не они отдали меня императору. И не они связали нас с Лерсом рунами, которые нельзя разорвать. Так что не смей говорить о моих братьях в таком тоне.

Во дворец возвращались в молчании. Эльмарис дулась, а княжичи тоже не торопились заглаживать свою вину.

— Ты не понимаешь, — попытался было снова наладить диалог с сестрой Дмитрий. Андриус же, так не произнес ни слова с тех самых пор, как они покинули утес. Во дворец возвращались в пойманном на пристани экипаже, и старший из княжичей сидел, точно грозовая туча, смотрел в окно и делал вид, что рядом с ним не было никого. — Это не одно и тоже. Совсем не одно и тоже. У отца не было выбора. Императору Дарканской империи не отказывают, а Лантар слишком мал для того, чтобы противостоять мощи империи. Да и потом, отец в первую очередь правитель и вынужден думать не только о благе собственной семьи, но и о княжестве. И я точно знаю, что он уже не единожды пожалел о том, что согласился на эту помолвку. Все семнадцать лет, отец сожалел об этом.

— Что толку сейчас сотрясать воздух? — спросила девушка. — Сделанного не воротишь. И изменить уже ничего нельзя. Мне повезло, я осталась жива. Более того, нашлись те, кто не просто спас, но стал для меня семьей.

— И поверь, мы все благодарны этим людям, — Дмитрий сидел напротив, отблески от фонарей освещали его лицо, делая его похожим на высеченную из камня маску. Но маску красивую, завораживающую своей простотой и прямыми строгими линиями, но не уродливую. — Но сейчас, когда ты вернулась в лоно семьи, то не должна вести себя так, как ведешь. Ты не просто девчонка, ты — Сиятельная княжна Лантара. Дочь самого князя, сестра будущего правителя.

— Вот как? — в ответ Эльмарис передернула плечом и отвернулась. Принялась рассматривать проплывающие за окном экипажа дома и деревья, улицы, освещенные обычными — не магическими — фонарями. На Лантаре и правда почти не действовала магия, да и среди местного населения магов не рождалось вовсе. То ли дело, дарканцы или вот, ведьмы, например. На них тифрилл никак не действовал. — Тогда я не понимаю, что вы все от меня сейчас хотите? Собственный родитель отдал меня императору Дарканской империи, согласился на узы, что связывают меня сейчас с кронпринцем. И я же почему-то во всем еще и виноватой вышла?

— Ты не виновата, конечно, но… и так вести себя тоже не должна.

— Да как?! — не выдержав, Эльмарис повысила голос. Ее утомили все эти разговоры, к тому же руны стали давать о себе знать. Эльмарис поняла, о чем вчера говорил Лерс, они провели весь день друг без друга, и пусть расстояние между ними было не таким уж и большим, древняя магия эльфов напоминала о себе. — Как я не должна себя вести?

— Как доступная девка, — не выдержал Андриус. Он развернулся и теперь смотрел на сестру не мигая. В полумраке экипажа, глаза его слегка светились зеленым.

— Ну, знаете, — Эльмарис прищурилась. — Никакого права осуждать меня нет ни у кого. Понятно? И я не потерплю, чтобы меня учили жизни посторонние! — она выпалила все это на одном дыхании и тут же осеклась, поперхнулась воздухом. Последняя фраза явно была лишней, но, с другой стороны… Да что они все понимают? — Простите, — очень тихо произнесла девушка, опуская глаза. — Мне не стоило этого говорить, но… ни у кого нет права судить меня. Это моя жизнь и пусть я не властна распоряжаться своим будущим, пока я вольна поступать так, как я того хочу. Лерс… он единственный, кто меня понимает… По крайней мере, делает вид, что понимает. И он прислушивается ко мне. У него, так же как и у меня, нет выбора.

— Я бывал в империи, — Андриус если и принял слова сестры про посторонних близко к сердцу, не показывал вида. — И знаю, какие слухи ходят про кронпринца. Он — далеко не герой в сверкающих доспехах. Его частенько сравнивают с лордом Тордаэном, но… как по мне, то младший брат императора далеко стоит от наследника империи.

— Я не хочу ничего об этом слышать, — твердо произнесла целительница, сжимая пальцы на коленях так сильно, что костяшки побелели. — И да, я не просто бывала в империи, я прожила там всю свою жизнь. В столице, в непосредственной близости от императорского дворца и… самого императора, так что о слухах можете мне не рассказывать. Того, что слышала я, поболе будет. Но дело не в этом. Слухи слухами, для меня имеют значение только поступки, а не пустые разговоры. Лерс добр ко мне. И он не предаст. Я в этом уверена. Все остальное — не имеет значения.

— Знаешь, почему каждый император Дарканской империи в первый раз женится именно на ведьме? — это Дмитрий решил вклиниться в разговор, пока Эльмарис с Андиусом снова не наговорили друг другу много лишнего.