– А черт его знает. Может быть, тот, кто написалШироковой письмо от имени Дербышева?

– Ты сама-то понимаешь, что говоришь? – фыркнулОльшанский, и по его голосу Настя поняла, что следователь даже слегкаразвеселился. – Предположим, человек, написавший письмо от имениДербышева, хотел убить Широкову и подставить Дербышева. Я это допускаю. Человек,который нашел переписку Широковой и спрятал ее на даче Томчаков, явно хотелподставить Стрельникова. Я готов поверить в этот бред, если ты мне объяснишь,как этот тип может хотеть подставить их обоих. Что между ними общего? Они дажене знакомы. Они никогда друг о друге не слышали и никогда не встречались. У нихнет и не может быть общих интересов и точек соприкосновения. Иными словами, уних нет и не может быть общего врага.

– Вы уверены?

– Да ни в чем я не уверен! Все, Анастасия, считай, чтоэто тебе мое задание. Найди мне этого общего врага. А Короткову скажи, пустьпобеседует с Дербышевым и выяснит, где и когда его сфотографировали. Попробуемхоть фотографа этого найти.

* * *

Ларисой Томчак овладел охотничий азарт. Она даже неподозревала, занявшись поисками Надежды Цукановой, что увлечется до такойстепени. Внутрений голос говорил ей, что надо остановиться, что она затеялаглупое и никому не нужное дело, которое не принесет в итоге ничего, кроме боли,грязи и разочарования. Но остановиться она уже не могла.

Идея, связанная с поисками хорошо информированной соседки,показалась Ларисе с первого взгляда правильной и легко осуществимой, но на делеоказалось, что все совсем не так. Чтобы найти такую соседку, надо ходить поквартирам, а кто в наше неспокойное и наполненное взаимными подозрениями времязахочет обсуждать чужую беду с незнакомым человеком? Не стоять же целыми днямина лестнице возле квартиры Цукановой в ожидании подходящего знакомства. Так чтос этой привлекательной идеей Ларисе пришлось распроститься.

Поразмышляв некоторое время, она решила прибегнуть к помощимилиции. В самом деле, если Надежда Цуканова покончила с собой, то милициядолжна была хотя бы на первом этапе с этим разбираться. И Лариса отправилась вближайшее к дому Цукановой отделение милиции.

Участкового инспектора она прождала несколько часов, ейсказали, что старший лейтенант Барулин «ушел на территорию», а прием населенияон осуществляет с пяти до семи. К пяти часам возле комнаты, где должен былпоявиться участковый, стали собираться посетители, в основном пожилые люди, атакже женщины с опухшими несчастными лицами. Лариса хорошо знала эти лица, кней, врачу-психиатру, на прием тоже приходили такие вот женщины, у одних былипьющие мужья, у других – неуправляемые дети. Она мысленно порадовалась тому,что никуда не ушла в ожидании начала приема, сидела здесь давно и потомуоказалась в этой тоскливой очереди первой.

Участковый Барулин пришел около половины шестого. Это былсовсем молоденький милиционер, невысокий, худенький, с каким-то очень детскимвыражением лица.

– Кто первый? – бросил он на ходу. –Проходите. Кузьмичева, я вам сколько раз говорил, чтобы вы ко мне не ходили!Ваш сын под следствием, я вам ничем помочь уже не могу.

Лариса торопливо поднялась и зашла следом за ним в теснуюнеуютную комнатенку с давно не мытыми окнами и отваливающейся штукатуркой настенах. Барулин на ходу расстегнул китель и уселся за стол.

– Слушаю вас внимательно, – сказал он, не глядя наЛарису.

– Я… – Она растерялась, так как не заготовила первуюфразу. – Я по поводу Цукановой Надежды Романовны. Она умерла в прошломгоду, отравилась.

– Да, помню, – кивнул участковый. – И что выхотите?

– Вы простите, что я отнимаю у вас время, –заторопилась Лариса, – но я только вчера узнала о ее смерти. Мы былиподругами, когда учились в институте, потом много лет не виделись, не общались…И вот… Вы не можете мне сказать, что произошло? Я разговаривала с ее сыном, сВиктором, но мне неловко было расспрашивать, это для него такая травма. Я знаю,что отец Виктора оставил их и никак не помогает. Я хотела бы найти его ипоговорить. Это же ненормально, что дети остались одни, без поддержки взрослых.

– Ну, не надо преувеличивать, дети уже достаточнобольшие. Старшая дочь работает, сын учится в университете, у них все в порядке.Я не думаю, что вам удастся разжалобить этого прохвоста.

– Прохвоста? Значит, вы знаете о нем что-то такое… Ктоон? Скажите мне, пожалуйста.

– Да ничего такого особенного я о нем не знаю. Жалоб нанего никогда не было, в том смысле, что он не пил и жену с детьми не бил. Семьявообще была благополучная, я у них и был-то всего два раза. В первый раз –когда принял участок и обходил квартиры, знакомился. А уж во второй раз пришел,когда все случилось. Оказалось, этот тип с Цукановой не был расписан, а прожилс ней почти двадцать лет, представляете? И сына вырастили вместе. Мальчишка-тобыл уверен, что его отец является законным мужем матери. Да и дочка тоже такдумала. А он, оказывается, все двадцать лет жил там на птичьих правах ипогуливал потихоньку на сторону. И в один прекрасный день заявил, что нашелсебе новую жену. Через брачное агентство, представляете? Вот прохвост. В уме неукладывается: жить с бабой, растить общего ребенка и искать себе что-то получшечерез брачное агентство. Вот вы можете себе такое представить?

– Не могу, – честно призналась Лариса. – Такон что, женился?

– Вот уж не знаю, – развел рукамиучастковый. – Не мое это дело. Когда Цуканова руки на себя наложила, яего, конечно, разыскал. Сами понимаете, парню, Вите-то, всего восемнадцатьбыло, возраст сложный, я боялся, как бы он от такого удара вразнос не пошел.Молодое дело глупое, мог начать пить или наркотики употреблять. Я его отцу иговорю, мол, поддержите сына, не оставляйте сейчас одного, он в вас нуждается.Поживите с ними, пока они в себя не придут от пережитого. Я ж не знал, чтоЦуканова как раз из-за него отравилась и сын его после этого на порог непустит. Ну, он мне и объяснил, что уж в ком, в ком, а в нем сын меньше всегонуждается. Пока мать еще жива была, Витя даже к телефону не подходил, когда онзвонил. Представляете, он даже на похороны не пришел. Детей не хотелтравмировать.

– А дети знали, что вы с ним разговаривали?

– Нет, я им не сказал. Зачем? Если они знать его нехотят… Так что я думаю, вам нет смысла его искать. Даже если он и засовеститсяи захочет помогать сыну, дети его помощи не примут.

– Откуда вы знаете? Вы сами сказали, что после смертиНадежды Романовны с ними не общались. Может быть, они изменили свое отношение.Все-таки почти год прошел, мало ли как их жизнь сложилась.

– Вас, простите, как зовут?

– Лариса Михайловна.

– Так вот, Лариса Михайловна, я, между прочим, не нагрядке вырос и участковым работаю не первый день. И если вы думаете, что ясвоего дела не знаю или делаю его плохо, так вы сильно ошибаетесь. – Голосу Барулина стал злым, и Лариса испугалась, что своей бестактностью испортилатак хорошо начавшийся разговор. – Дергать людей по пустякам не в моихправилах, если они ко мне не обращаются, то и незачем мне к ним ходить. Анаблюдать за людьми – это уже совсем другая песня. У меня в каждом доме естьжильцы, которые все про всех знают. И если бы с Витей Цукановым было что-то нетак, я бы первый об этом узнал.