– Ну как?

– Порядок, зайка. Капусту раздобыл, можно ехать.

– Отлично, – обрадовалась девушка. – Живем ине горюем. Куда едем?

Саша на мгновение задумался, потом губы его растянулись вплотоядной улыбке.

– Сначала ко мне, выпьем по чуть-чуть в честь удачнопроведенной операции, потом поедем ужинать, а вечером – как обычно. Я чувствую,мне сегодня повезет. Я чувствую.

Девушка молча кивнула и завела двигатель.

* * *

Ночью Ларису Томчак разбудил телефонный звонок. Не включаясвет, она нащупала трубку.

– Алло, – сонно проговорила она.

Молчание. Даже дыхания не слышно.

– Я слушаю, – повторила она громче.

Снова молчание. Ей стало не по себе. Торопливо положивтрубку на рычаг, она отвернулась к стене и закуталась поплотнее в одеяло.

Новый звонок раздался примерно через час. На этот раз Ларисаотчетливо слышала в трубке чье-то дыхание. Она испугалась, что что-то случилосьс мужем, и ей пытаются позвонить из-за города, а там всегда была плохая связь…

– Алло! – почти закричала она. – Слава!Слава, это ты?

Но ответа так и не дождалась. Из трубки доносились какие-тошумы, ей даже послышались отдаленные голоса и смех. Но ничего внятного она таки не услышала.

Остаток ночи она провела без сна, а с утра снова началисьзвонки. За тот час, что она провела дома, собираясь на работу, молчаливыйабонент звонил ей четыре раза. Стоя на пороге квартиры и уже держа в рукахключи, Лариса поняла, что выбита из колеи. Руки дрожали, ноги были ватными.

Она с трудом высидела шесть часов на приеме больных, борясьс желанием закричать: «Оставьте меня в покое! Я схожу с ума! Я не меньше васнуждаюсь в помощи! А вы ко мне лезете со своими глупостями». Отпустивпоследнего пациента, она торопливо оделась и выскочила из поликлиники. Сев вмашину, Лариса вдруг поняла, что боится ехать. Ей показалось, что она забылавсе правила движения и теперь непременно попадет в аварию. Просидев в машинеминут пятнадцать и так и не сумев справиться с собой, она с досадой решилаехать домой на городском транспорте. Ничего, сегодня она вполне обойдется безмашины, а завтра у нее вечерний прием. Сюда она приедет на метро, а обратно –на машине. К тому времени это странное состояние обязательно пройдет. Онаполночи не спала, звонки ее нервировали, поэтому ей как врачу вполне понятно,что садиться за руль нежелательно. А здесь охраняемая стоянка, так что с ееавтомобилем ничего не случится.

Заперев машину, Лариса пошла к метро. Поездка ее отвлекла.Оказалось, она так давно не ездила на метро, что совсем не представляет,сколько разных интересных магазинчиков теперь обосновались в подземныхпереходах. В них можно купить хорошую косметику, кондитерские изделия,сувениры, технику и даже отдать фотопленки на проявку и печать. Можно безпроблем приобрести что-нибудь для чтения в дороге – любые газеты и множествокниг продавались здесь же. Купив журнал «Лиза», Лариса спустилась на эскалаторек платформам. Нервозность понемногу утихала, хотя она как опытный психиатрпонимала, что находится не в лучшей форме: на платформе она не стала вставать украя, как делала это всю жизнь, а отошла к стене и прислонилась к ней.Откуда-то из глубин подсознания выполз страх, что рядом может оказаться пьяныйили сумасшедший, который столкнет ее на рельсы перед приближающимся поездом.Она знала, что такие немотивированные страхи – первый признак взвинченныхнервов.

* * *

Придя домой, Лариса первым делом проверила автоответчик. И,к своему удивлению, услышала приятный мужской голос:

– Здравствуйте, Лариса. Это Виктор Дербышев. Я получилваше письмо с фотографией и очень хочу с вами встретиться. К сожалению, не смогзастать вас дома. Я буду ждать вас сегодня от восьми до половины девятоговечера у выхода из метро «Академическая». Если вы не сможете прийти сегодня и яне сумею еще раз дозвониться до вас, то буду ждать завтра в это же время в томже месте. Всего вам доброго.

Отлично! Настроение у Ларисы сразу поднялось, она дажезабыла о недавней нервозности и о непонятных телефонных звонках. Сейчас толькополовина четвертого, до свидания с Дербышевым еще уйма времени, и надо сделатьвсе, чтобы вечером выглядеть как можно лучше.

Лариса подошла к зеркалу в ванной и придирчиво осмотреласвое лицо. Да, тревожная ночь не прошла бесследно, лицо усталое, под глазамиобозначились морщины, да и цвет кожи мог бы быть получше. Надо постаратьсяпоспать хотя бы пару часов, потом сделать специальную швейцарскую маску, послекоторой кожа выглядит гладкой, фарфоровой, нежной. Эффект, правда, длитсянедолго, всего несколько часов, но этого для вечернего свидания вполнедостаточно. Такая маска как раз и рассчитана на тот случай, когда вечером нужнохорошо выглядеть.

Приняв теплый душ, она легла в постель и постараласьрасслабиться. Уснуть ей не удалось, возбуждение, вызванное испугом инапряжением, не ослабевало, но все-таки за два часа она сумела немногоотдохнуть и когда встала, то собственное отражение в зеркале ее порадовало.Глаза стали ясными, кожа порозовела. А когда еще через два часа Лариса Томчаквыходила из дома, выглядела она по меньшей мере лет на восемь моложе, чем былана самом деле. Глаза ее сияли, губы готовы были раздвинуться в обаятельнойулыбке, ноги в изящных закрытых туфлях, казалось, порхали над тротуаром. Выходяиз подъезда, она пожалела о том, что оставила машину возле поликлиники и теперьей снова придется ехать на метро, но она быстро утешила себя мыслью о том, чтоДербышев наверняка приедет на своем «Мерседесе», так что возвращение домойпоздно вечером не превратится в проблему.

Возле выхода из метро на станции «Академическая» она Дербышеване увидела, хотя было уже четверть девятого. Лариса отошла в сторонку иостановилась, размышляя, ждать ли ей до половины девятого или гордоразвернуться и уйти. Пожалуй, гордость тут ни при чем, решила она, она же не влюбовницы к нему собирается и уж тем более не в жены. Ей нужно познакомиться сним и осторожно выяснить, не знает ли он, кто был отцом Наташи Цукановой, аради этого можно и подождать, и даже не до половины девятого, а гораздо дольше.Потому что если окажется, что это Стрельников изнасиловал когда-то беспомощнуюпьяную девчонку, то она раз и навсегда избавит своего мужа и себя саму от этоймужской дружбы, которая многие годы стоит у нее поперек дороги, не даваясвободно вздохнуть.

– Лариса? – услышала она совсем рядом чей-тоголос.

Прежде чем обернуться, она успела подумать, что голос этотсовсем не похож на тот, который был записан на автоответчике. Неужели кто-то иззнакомых? Теперь Славке обязательно расскажут. Неудачно.

Она осторожно повернулась и увидела молодого человека,немного странного на вид, но в целом очень симпатичного. То, что он,несомненно, принадлежит к сексуальным меньшинствам, было ясно ей с первого жевзгляда, к ней на прием и таких приводили. Почему-то несмотря на множествопубликаций и активную разъяснительную работу, большинство продолжает считатьнетрадиционную сексуальную ориентацию признаком психического заболевания.Парень, стоящий рядом с ней, был рослым и широкоплечим, в узких брючках изтонкой дорогой кожи, облепляющих скульптурно-мускулистые ноги. Волосы стянутысзади в хвост, брови выщипаны в изящную ровную дугу, все лицо покрыто толстымслоем жидкой пудры, правда, очень качественной, которая в глаза не бросаетсяпри первом же взгляде, тем более в сумерках, зато позволяет скрыть грубоватостьмужской кожи, даже гладко выбритой. Наметанным взглядом Лариса заметила следыкарандаша для губ. Нет, мальчик явно не трансвестит, он не стремится выглядетьженщиной. Он просто хочет нравиться своим партнерам. И что же ему надо,интересно знать? Бывший пациент? Тогда откуда такая фамильярность? Дляпациентов она всегда была Ларисой Михайловной.