Один из великанцев посадил ребенка себе на плечо, и они с напарником скрылись в бархатной тьме. Нессер поднялась с колен, лишь когда их шаги стихли. Она занимала должность Хентцау с тех пор, как Кмен откомандировал своего старого боевого соратника охранять сына. Старый злой яшмовый пес в роли личного телохранителя ребенка, да к тому же зачатого его королем с человеческой женщиной… Неррон не сомневался, что в глазах Хентцау это задание выглядит не наградой, а наказанием.

– Аудиенция согласована, но будет короткой. Король занят организацией торжеств по случаю дня рождения сына. – Нессер окинула Бесшабашного взглядом, выдающим, какое наслаждение для нее видеть его пленником. – Я помню твоего брата, – сказала она. – Он не из тех, кто совершает покушения. А то, что совершил его, – так это, должно быть, твоя вина. Надеюсь, Кмен скормит тебя своим слепым варанам.

Возможности упомянуть, что Бесшабашный несколько дней назад едва избежал этой участи, она Неррону не дала. Повернувшись к его пленнику спиной столь же внезапно, как и заговорила с ним, она в сопровождении солдат, не оглядываясь, зашагала прочь.

Зал для аудиенций был гигантским, какой и положен королю, поставившему на колени целый мир. Стены были из грубо отесанной горной породы, а сталактиты, что сотнями свисали с потолка, окрашивали карнеоловые плиты пола пятнами тени и света. Много столетий гоилы владели техникой, заставляющей сталактиты расти быстро, как трава. Их кристаллы отражали мерцание тысяч светлячков, достаточно освещая зал для человеческих глаз и не причиняя боли глазам гоилов. На стене в дальнем конце зала из горной породы выступал глобус около пятидесяти метров в диаметре. Взгляду открывалась лишь одна его половина, а другая утопала в стене. Та, что была на виду, показывала обе Альберики: населенные пункты, племена, захватчики, боевые позиции, точно воссозданные горы, равнины и реки. Но взгляд Неррона скользнул к статуе выше обычного человеческого роста, стоящей у грубо отесанной стены слева от него. Это была статуя Темной Феи. Алебастровая кожа, платье из апатита, волосы из окаменелого коралла, но даже самый драгоценный камень был способен отразить лишь слабый отблеск ее красоты. Нет, Кмен ее не забыл.

– Гляди-ка – Бастард… Я был уверен, что ты окончательно переметнулся к Ониксам, уж больно давно ты не казал свою уродливую рожу в Виенне. – Хентцау, как всегда, стоял на почтительном расстоянии от короля – всего в нескольких шагах, чтобы в любое время прикрыть его собой.

Неррон не ожидал увидеть здесь Хентцау. Это не облегчит задачу, которую он перед собой поставил. В тени он насчитал еще двадцать охранников.

Он поклонился, хотя ему, скорее, хотелось плюнуть Хентцау в его покрытое трещинами лицо. Яшмовый гоил гордился своим низким происхождением и всякий раз с удовольствием давал Неррону понять, что презирает его за текущую в его жилах благородную кровь Ониксов. Он и теперь не пытался скрыть презрение.

– Так что это было за туманное сообщение? – Золото в глазах Хентцау замутилось от множества сражений, которые он провел для своего короля на поверхности земли. – Бастард просит короля об аудиенции. Он везет ему подарок, что послужит местью за Темную Фею и оплатит долг нефритового гоила. Сдается мне, ты опять обещаешь то, чего не можешь выполнить. – Он указал на Бесшабашного. – Это не тот брат.

– Бастард так не считает. – Бесшабашный схлопотал грубый толчок от охраняющего его гвардейца.

– Пусть говорит, – рявкнул Хентцау. – У Джекоба Бесшабашного всегда развязывается язык, если у него проблемы.

– А я думаю, он говорит правду. Бастард явно не перепутал братьев. – Кмен был не в своей обычной серой форме, а в брюках из кожи ящериц и тунике, которая, как опал, при каждом движении меняла цвет. Такой наряд носили предводители гоилов в глубокой древности. Подземный дворец, традиционная одежда, – похоже, Кмен и впрямь избавился от пристрастия к человеческим вещам так же решительно, как и от любви к человеческой жене.

Бастард явно не перепутал братьев.

Бесшабашный оглядывался по сторонам, словно Бастард привел его сюда на экскурсию. Многие охотники за сокровищами утверждают, что Джекоб Бесшабашный ничего не боится только благодаря чарам Красной Феи, его бывшей любовницы, но Неррону-то лучше знать. Просто этот идиот мастерски изображает бесстрашного.

– Этот глобус вращается, он полый и в нем можно ходить, потому что внутри воспроизведены наши самые важные системы пещер. В этой работе мои лучшие камнерезы превзошли самих себя. – Кмен оперся о стол, вырезанный из цельного куска каменной породы, – единственный предмет мебели в центре зала. – Как видите, сейчас нас занимает политическая ситуация в обеих Альбериках. К счастью, конфликты там ослабляют некоторых наших противников. Но это легко может измениться. Ты там когда-нибудь был, Бастард?

Неррон покачал головой:

– Ни один гоил там не был. Армии из Лотарингии и Альбиона местные превратили в жуков. Интересно, да?

Кмен повернулся к Неррону:

– Итак, Бастард, зачем ты привел ко мне не того брата?

– Вы обязаны жизнью обоим братьям. – Разумеется, Бесшабашный не умел держать язык за зубами. – Неужели король гоилов забыл про свой долг?

Гвардеец поднял кулак, но Кмен жестом остановил его и провел рукой по столешнице, о которую опирался:

– Если бы не ты, Джекоб Бесшабашный, моя свадьба прошла бы мирно. – Его голос заполнял целые залы, даже когда он говорил тихо. – Фея была бы со мной, а императрица никогда бы не отважилась действовать против нее. Она тебе это простила, но твой брат все-таки убил ее.

– Нефритовый гоил стал жертвой коварного плана, мой король! Кто-то сделал его своим орудием. – Неррон ненавидел раболепие в своем голосе. Так влиял на него Кмен. В нем слишком много силы и решимости для одного, слишком много агрессии, слишком много ума, слишком много всего.

Бесшабашный перевел взгляд на него. Ну что, может, расскажешь Кмену и о том, что этот кто-то настоящий отец Уилла? Да, воистину нелегкое это дело – быть на стороне Щенка.

– Я понимаю это так, что нефритовый гоил служит новому хозяину. – Кмен выхватил саблю из ножен Хентцау. – Он убил то, что было мне дорого. Очень дорого.

Он медленно двинулся к Бесшабашному.

– Где он? – Король гоилов поднес острие сабли к его горлу. – Где твой брат, охотник за сокровищами?

– Я этого не знаю.

– Ну, как хочешь. – Кмен опустил саблю. – Оставим этот вопрос палачам.

– Ваше величество. – Неррон еле ворочал языком. Со словами он не дружил, но только они у него и были. – Я пришел из одного из тех подземных дворцов, которыми все матери гоилов пугают своих детей. Эти дворцы существуют! И бессмертные, их построившие, тоже! Они обманом вынудили нефритового гоила уничтожить фей и ненавидят нас почище мягкокожих, потому что мы, как и они, не страшимся глубин этого мира. Они готовят большую войну. Этот мир для них всего лишь игрушка, и только вы можете спасти нас от этих новых врагов! С нефритовым гоилом на вашей стороне! Поэтому я привел вам его брата. Отомстите за фею его кровью, как это позволяют наши древние законы, и помилуйте нефритового гоила, чтобы он сделал вас непобедимым на все времена.

Как торопливо он все это промямлил! Проклятье,