наслаждаясь нашим восторгом. Потом положил ладонь мне на спину.

– Смотри, если немного наклониться вправо, то можно увидеть все виноградники замка.

Я кивнула и отошла, чувствуя, как спина под его рукой взмокла. Не хотелось бы обернуться и увидеть, что он тайком вытирает ладонь о штаны. Я стала рассказывать Сэму, как виноград созревает на лозах, как его собирают, давят и делают вино, но сына больше интересовало, на какое расстояние летят стрелы с крепостных валов и метали ли обитатели замка пушечные ядра в соседей.

– Ну как, Берил, решились попозже спуститься со мной в подвал и продегустировать местное вино? Знаете, оно фантастически пузырится.

Мама громко расхохоталась.

– Да-а-а, от такого предложения я не в силах отказаться!

Я взглянула на Массимо, готовая кинуться извиняться за маму, которая во всем видит намеки, но он тоже смеялся. А мне стало стыдно, что утром я огорчилась, увидев ее в спортивной майке, оставляющей голыми руки, которыми мама сейчас размахивала, веселясь. А уж как возмущалась бы Анна с ее любовью к макси-платьям и струящимся блузам.

– Наверное, все же стоит спуститься и помочь Нико. Я чувствую себя немного виноватой, что оставила его таскать весь багаж.

Массимо посмотрел на меня, пряча усмешку в темных глазах:

– Уверен, Мэгги, ему приятно постараться для тебя.

Будучи достаточно взрослой, я умела распознать грубую лесть. Но все равно было приятно.

Я отошла от деверя и рывком открыла тяжелую дверь, ведущую вниз. Потом поманила Сэма:

– Ну, сынок, пойдем-ка поищем свои комнаты.

Массимо ловко обогнал тещу:

– Позвольте мне пойти вперед, здесь крутые ступеньки.

Мама неуклюже сползала по лестнице позади Массимо, шлепая пятками босоножек. На последних ступенях он обернулся и подал маме руку.

– Ну, ты настоящий джентльмен! Анна вас хорошо выдрессировала, мальчики.

В этот момент во дворе появилась раскудахтавшаяся свекровь в безукоризненно белой футболке и шортах до колен. Я бы в таком наряде выглядела так, словно сбежала с турнира по боулингу.

– Массимо, пойди помоги Ларе. Сандро увидел ящерицу и теперь отказывается заходить к себе в комнату.

На именах внука и невестки Анна подпустила в голос толику презрительной насмешки.

Неудивительно, что эти бедняги то и дело оказываются погребенными под обломками собственной застенчивости.

Массимо пожал плечами с видом: «А я-то что могу сделать?»

– Ладно, пора стать убийцей ящериц. Увидимся позже, дамы.

Глава тридцать первая

Лара

По дороге туда я наблюдала, как мастерски Мэгги отмахивается от советов свекрови: «Спасибо, Анна, Сэму не нужен джемпер, а то он быстро перегреется»; «Весь полет играет на айпаде? Отлично, нам же спокойнее»; «Я знаю, что кока-кола вредна для зубов, но изредка можно. Считайте, что таким образом мы помогаем выжить дантистам».

Убежденность Мэгги в том, что ее представления пусть и не идеальны, но вполне приемлемы, наполняла меня благоговением и завистью. Я же, стоило Анне произнести «шарф», тут же укутывала Сандро, как египетскую мумию. В отличие от Мэгги, у меня не было мамы, способной нейтрализовать уверенность Анны в том, что без ее помощи я не справлюсь. Как только Сандро родился, свекровь говорила всем, кто был готов слушать: «Конечно, он ребенок требовательный, очень капризный. А Лара склонна к беспокойству. Беременность была тяжелой, и мать, скорее всего, передала малышу свою нервозность и неуверенность. Слава богу, Массимо такой практичный, иначе не знаю, что бы Лара делала».

Мне казалось, что без постороннего пригляда я ошпарю младенцу горло молоком, обварю попку во время купания, недокормлю или перекормлю. Постепенно привычка укоренилась. И теперь я частенько не могла решить, как одеть ребенка, не спросив чужого мнения.

Поэтому, когда Сандро заметил ящерицу, я начала объяснять, что кровать можно поставить подальше от двери, что окна мы будем держать закрытыми, что ящерицы вполне дружелюбны: этакая уменьшенная версия Беззубика из мультика «Как приручить дракона». Но Анна, обретавшаяся по соседству, конечно же, высунула свои антенны, настроенные исключительно на станцию «Лара не справляется», расслышала, как Сандро собирает всю мощь слабеньких легких для полномасштабного рева, и, не обращая внимания на мои уверения, что мальчик через минуту успокоится, с беспомощным блеянием бросилась на поиски Массимо.

Что заранее ставило крест на попытках уговорить Сандро.

Ворвался Массимо, присел на корточки перед сыном и зашипел ему в лицо, стараясь говорить тихо, чтобы никто не слышал:

– Не смей поднимать шум из-за ящерицы! Из-за какой-то чертовой ящерицы! Да она же кроха рядом с тобой! В следующий раз испугаешься муравья? Не пора ли тебе отрастить яйца, сынок? И не порти мне отпуск своим бесконечным нытьем по всякому пустяку. Не будешь?

Сандро покачал головой.

– Не слышу. Так будешь портить мне отпуск?

Я подавила ярость, потоком бурлившую во мне с тех пор, как прошлым вечером Мэгги подтвердила мои подозрения.

То, что Массимо сделал со мной, значения уже не имело. Но Сандро – другое дело. Ради него я была обязана оставаться сильной.

Массимо притянул мальчика к себе, а я напряженно ждала ответа сына. Взгляд вдруг упал на кованую лампу на прикроватной тумбочке, и я представила, как с силой опускаю ее на череп Массимо, в кои-то веки видя в его глазах испуг. У меня даже рука непроизвольно дернулась.

– Нет.

Ответ Сандро, похоже, удовлетворил Массимо. Муж встал, менторски ткнув в ладонь указательным пальцем, словно сверлом. Затем, будто заподозрив, что кто-то еще вошел в комнату, приподнял Сандро, развернул и запечатлел на лбу сына крепкий поцелуй.

– Вот и молодец.

По лицу мальчика пробежал страх, сменившись облегчением, когда Массимо снова опустил его на пол и придал ускорение, хлопнув по спине:

– Ну, беги. Попробуй отыскать Сэма.

– Он придет в норму, как только освоится, – пролепетала я, прячась за чемоданом и старательно его разбирая, чтобы Массимо не углядел «дерзость» у меня на лице. Муж двигался позади, и плечи у меня напряглись, а тело приготовилось к удару по почкам или толчку в стену.

Но муж положил подбородок мне сзади на плечо, целуя в ухо.

– Конечно, он придет в норму.

На долю секунды я расслабилась, в душе мигнул крохотный огонек надежды. Но тут Массимо схватил меня за запястье, так сильно впившись большим пальцем, что рука онемела. Я приучила себя не сопротивляться. Расслабляла тело, и на внутренней стороне запястий синяков обычно не оставалось. Глаз я не закрывала, но смотрела не на мужа, а как бы сквозь.

– Он придет в норму, потому что в отпуске я намереваюсь заняться этим паршивцем сам. И не позволю тебе баловать его до такой степени, что он начнет