а я очень расстроилась, когда ты…», была родом из романтических комедий, а не из совсем не смешной истории моей жизни без любви.

Я так и не спросила его о судьбе золотой шкатулки, как и о многом другом, чего не понимала. Не спросила потому, что струсила. Ведь гораздо легче смириться с недовольством мужа, чем бросить вызов.

Когда я вышла в сад при замке, размышляя о последнем отпуске, который мы провели вместе перед смертью Кейтлин, мне вспомнились мелкие детали, вслед за которыми нахлынула волна отвращения к себе.

Вот Кейтлин и Массимо плещутся в бассейне, подныривая друг под друга, как игривые подростки. Вот Кейтлин в бикини показывает Массимо некоторые движения пилатеса, и ее длинные пальцы нажимают ему на живот: «Внутреннюю зажатость, Массимо, надо убрать». Или они сидят на шезлонгах бок о бок, о чем-то напряженно перешептываясь, и Массимо купает Кейтлин в лучах своего внимания. Светить отраженным светом – не для нее. Она всегда сама была звездой, ее обожали Нико, Франческа и, как теперь выясняется, Массимо.

Догадывалась ли я? Или предпочла затолкать свои подозрения подальше, на самое донышко сознания? Но стоило Мэгги упомянуть о содержимом шкатулки, как у меня в голове щелкнули полсотни выключателей, осветив сияющими лучами заросшие паутиной закоулки, где покрывались пылью похороненные воспоминания.

Я попыталась представить, как вступаю в борьбу с мужем. Вот мы садимся под этими сводами за семейный ужин. Я стучу чайной ложкой о стакан: «Анна, Нико, Массимо, хочу вас кое о чем спросить и надеюсь, что вы сможете пролить свет на…»

Мимо прошла Мэгги рука об руку с Нико. Вся расслабленная, движения плавные, никем не подкорректированные. Без макияжа, с распущенными волосами, в потрепанных джинсовых шортах, она выглядела так, будто направлялась на рок-фестиваль в Гластонбери. Такой контраст с безупречными нарядами Кейтлин: строгие футболки в сине-белую полоску, белые джинсы и солнцезащитный козырек, развернутый назад и прикрывающий конский хвост.

До жизни с Массимо мне бы и в голову не пришло искать знакомства с Мэгги: слишком растрепанная и малообразованная, слишком прямолинейная. Даже когда у меня еще были подруги, ни одна из них не обходилась без губной помады и никто не пользовался продуктовым пакетом вместо сумочки. Но теперь именно те качества, которые мне нравились в Мэгги, грозили помешать нам подружиться.

Я не могла рисковать, поддавшись искушению сказать правду.

Глава тридцать вторая

Мэгги

Через несколько дней я обнаружила, что привыкаю к хорошей жизни. И даже вроде как прирастаю к остальным, потихоньку укореняясь, обвиваясь плющом вокруг жестких, строгих семейных рамок. Сэм не вылезал из воды. Массимо был заводилой во всех играх в бассейне и не уставал то подбрасывать Сэма в воздух, как ракету, то держать обруч, через который мой сын нырял рыбкой, то сбрасывать мальчишку с надувного матраца. Мне нравилось, что у Сэма наконец-то появились достойные образцы для подражания, такие диаметрально противоположные, но по-своему лучшие представители мужского мира: спокойный Нико с его тихой задумчивостью и дерзкий Массимо, полный грубоватой энергии. Слава богу, что мое счастье не сделало несчастным Сэма.

И я возлагала большие надежды, что мы с Ларой укрепим нашу маловероятную дружбу, особенно теперь, когда я доверила ей свою большую тайну. К тому же благодаря совместным урокам вождения я получила право добродушно поддразнивать Лару, когда она застревала перед светофором под возмущенные гудки едущих сзади машин. Но, похоже, в качества, привитые Ларе отцом, способность посмеяться над собой не входила. Я чуть не уписалась за завтраком, когда она на полном серьезе спросила меня:

– Как думаешь, Сандро расстроится, если я не найду ему репетитора по китайскому?

У меня кофе едва носом не хлынул. Большинство моих друзей переживают, справятся ли их дети с выпускным экзаменом по английскому языку, а тут…

– Иисусе, Сэм совсем недавно приучился говорить «бы́ло» вместо «было́», да и то потому только, что Франческа постоянно его поправляет. Так что нам в изучении китайского, пожалуй, хватит крекеров с креветками и кисло-сладкой еды.

Лара, насупившись, начала:

– Но Массимо считает, что нужно играть на опережение… – Но тут, видимо, поняла шутку и даже заулыбалась.

– У меня есть миллион способов расстроить Сэма. Для начала, он и родился-то потому, что мне попались дерьмовые противозачаточные, а потом еще и папашка его никудышный сбежал, но лишать его возможности учить китайский – это уж совсем ниже плинтуса, даже для меня.

Лара явно радовалась, что проводит отпуск вместе с союзницей против Анны, и не менее явно удивлялась, глядя на меня. Я не высчитывала до миллисекунды, сколько Сэм играет на айпаде, не выдавала сласти по кусочку, как в военное время, и не падала в обморок, если ребенок два дня подряд надевал одну и ту же футболку, да еще с пятном от мороженого. Бедная Лара постоянно проигрывала в сравнении с чертовски замечательной Кейтлин, зато теперь однозначно выигрывала на фоне «этой ужасной Мэгги».

А ведь нас с Кейтлин еще не сравнивали по физическим данным: я не сомневалась, что она бы расхаживала в крохотном бикини, в отличие от меня, дефилирующей в сплошном купальнике. Не прибавляло мне уверенности и отвращение, появлявшееся на лице Франчески всякий раз, когда Нико втирал мне в спину лосьон для загара. Боясь, что купальник прилегает неплотно, отчего снизу, особенно при ходьбе, может выглядывать половина моей киски с кустиками волос, я то и дело поглядывала себе в «ходовую часть» и старалась поменьше двигаться.

Но сегодня настроение у меня было замечательным. Солнышко чуточку позолотило мои сине-белые конечности, а от теплой погоды оптимизм поднялся, как на дрожжах. Я сняла саронг, не глядя на Анну, которая сидела скрестив худые ноги и выпятив живот, похожий на мешок, набитый травой. Да уж, слишком много в ней кресс-салата и мало батончиков «Марс». В следующий раз, как увижу в газете статью, почему шоколад /вино /глазированные пончики полезны, непременно преподнесу ей с нарочитой почтительностью. И еще найду заметку о том, как худоба убивает всю радость жизни и вызывает ненависть окружающих.

Однако, забравшись в бассейн, я уже через несколько мгновений забыла и думать, что у меня где-то что-то может торчать, и присоединилась к разным играм с мячом, по-детски наслаждаясь весельем. Бассейн оказался отличным местом для общения и наведения мостов. Мне часто приходилось ездить на велосипеде, когда заканчивались деньги на бензин, поэтому, хоть я и коротышка, ноги у меня сильные, а в водном поло очень важно хорошо прыгать. В школе у нас был только захудалый участок пустыря, притворявшийся стадионом, где раз в год проводили «день спорта», который в основном ограничивался бегом в мешках, поэтому