«О, Ксан, кто тебе сказал, что девочкам это нравится! Мы не тискаем друг друга ежесекундно!»

Терри убрала руку из-под пальцев навязчивой принцессы, но была не против поделиться историей, тем более что вокруг собралось столько благодарных слушателей.

— Говорят, что род Амбра проклят, — тревожным шепотом произнесла она, на что Аласта лениво зевнула и вставила:

— Тогда проклятием можно объяснить любую внезапную смерть в молодом возрасте! Сотни людей умирают от болезней в юности!

— Конечно, эту историю и так все знают, тем более что мама Устины когда-то была фрейлиной при матери Лоуренса. Но помолчи хоть минуточку, не порти мне удовольствие.

— Да пожалуйста! — Аласта показала язык и потянулась за пирожным, чтобы на время занять рот.

— Можно по порядку? — взмолилась Ива. — Честное слово, я никогда не слышала этой истории!

— Говорят, что правящий род Амбра проклят, — замогильным голосом сказала Терри. — Потому и на отбор чаще всего приглашают девушек из обедневших семей. Те, кто побогаче да познатнее, предпочитают не рисковать. Во всяком случае, в первом браке короля!

Терри сделала длинную паузу и оглядела принцесс, собравшихся за столом. Правда, внимательно ее слушали только Ива и Ксандор, остальные невесты, похоже, знали эту историю так давно, что она их уже не пугала.

— Неизвестно, как прокляли наших королей, но суть такова, что первая жена наследника престола после брака не проживала и года. Начинала чахнуть, бледнеть, хиреть, а потом умирала. Так было с первой женой Его Величества, отца Лоуренса. Так было с его дедом, и прадедом, и прапрадедом…

— Ну, про прапрадеда достоверно ничегошеньки неизвестно! — вклинилась в разговор Аласта, дожевав пирожное. — Так можно и до седьмого колена дойти, и все окажется враньем! Вот стоит в трех поколениях повториться одной и той же странной случайности, как весь род записывают в проклятые! Я, например, ничуть не испугаюсь, если принц в жены выберет меня!

Терри немного поразмышляла и пожала плечами.

— Я тоже не испугаюсь! — сказала она с вызовом, чтобы подруга-соперница не подумала списывать ее со счетов.

Пока Терри и Аласта изучающе рассматривали друг друга, Ксандор и Ива тоже обменялись взглядами. Вслух обсудить не могли, но Ксандор забеспокоился не зря: странное проклятие правящего рода выглядело подозрительным.

— Если уж вспоминать всякие мифы и легенды, то на ум сразу приходят наши жуки. Про них тоже что только не рассказывают… — в разговор вступила невеста в серебряном платье, Василина, но Ива перебила ее, не дав договорить:

— Какие жуки?

— А, ну… В наших землях так зовут пятна, что плавают по небу. Безобидные ведь, а чего только я про них в детстве не наслушалась! Будто в давние времена они людей высушивали до смерти. Шлепнется с неба, словно клякса, окутает, точно в кокон, и жизнь выпивает.

— Фу-у! Вася! Эта история совсем не похожа на романтическую! Я вообще-то пытаюсь рассказать про любовь!

— А еще я слышала, что они не только людей, они почву высушивали и лишали урожая целые поселки и города! — с энтузиазмом продолжила Василина. Кажется, эта история вдохновляла ее куда больше, чем проклятие королей. — Вот уж действительно бедствие!

— Да-да, конечно! А потом плотоядные пятна просто так взяли и наелись! — встряла Аласта, которая за завтраком решила побыть голосом разума.

Ива вертела головой, пытаясь прислушаться то к одной невесте, то к другой, но в итоге окончательно запуталась.

— Так что за история любви? — вспомнила она слова Терри. — Это о короле и матери Лоуренса?

— Нет, — покачала головой та и перестала улыбаться. — Это о короле и его первой жене Мине. Красавица была! Ее портрет висит в тронном зале, правда, нарисован он за месяц до смерти, когда уже видно, что смерть вот-вот приберет ее. Его Величество очень ее любил, но не смог уберечь от гибели. Неведомая хворь одолела, а я все-таки думаю, что проклятие…

Тут она победоносно взглянула на Аласту.

— После этого и сам король сдал, и постепенно…

Она перешла на шепот:

— Стал таким, каким мы повстречали его в тронном зале. Безумие развивалось медленно, но год от года становилось все заметнее. Проклятие, говорю же!

— Так не соглашайся на брак с принцем Лоуренсом, ведь, выходит, и он проклят! — поддела ее Аласта.

Терри смерила ехидную товарку взглядом.

— Ну а кто сказал, что я не смогу победить проклятие! Может, отбор каждый раз для того проводят, чтобы отыскать ту, что положит конец напасти!

Ива задумалась. По всему выходило, что невестам ничто не угрожает. Она, как и Аласта, не верила в проклятия. Но, с другой стороны, почему же мать Устины так боялась этих смотрин, что даже не отпустила дочь? Неужели так суеверна? Хотя, может быть, королева — вторая жена и мать Лоуренса — настолько верила в грозный рок, нависший над родом Амбра, что убедила в этом даже фрейлин и слуг. Не специально, конечно, убедила, но страхи подчас бывают заразнее грибка, и избавиться от них так же сложно.

В любом случае придется остаться до конца смотрин и проследить за тем, чтобы ни одной невесте не причинили вреда. А там, глядишь, дело само собой разрешится. У Ивы даже от сердца отлегло: никто здесь не ел принцесс на завтрак и пальцы тоже не отрезал.

Ксандор во время разговора молчал, поглощенный своими мыслями. Потом вдруг встал и отправился на балкон.

— Ты куда?

— Полюбуюсь на пятна.

По его сухому ответу легко было догадаться о том, что Ксан недоволен: он на пятна не обратил внимания. Вчера, стоя на карнизе, он видел только вечернее небо, да и то, наверное, смотрел больше под ноги, чем вверх.

Ива же не рассказала о странной аномалии, потому что не посчитала нужным: пятна часть этого мира, неопасная и привычная, так зачем зря мозги загружать.

Ксандор скрылся на балконе. Ива, вздохнув, потянулась за булочкой, и тут на белоснежную салфетку упала кровавая капля, растеклась алой кляксой.

— Злата, у тебя кровь из носа пошла? — забеспокоилась Терри.

Ива, побледнев, схватила салфетку, прижала к лицу и опрометью бросилась в комнату. Нет, у нее не пошла из носа кровь, но она сразу догадалась, что происходит: сестры пытаются выйти на связь.

Ей необходимо было что-то, на чем сестры могут оставить послание — любая книга, лист бумаги, что угодно, но в спальне не обнаружилось ни того, ни другого. Тонкая салфетка измялась и порвалась, от нее было мало толку.

Кап. Капля крови разбилась о пол у ее ног.

— Сейчас! Сейчас! — закричала Ива, испугавшись, что Ирис, не дождавшись ответа, прервет связь.

Взгляд упал на кровать, а следом пришло озарение. Ива сдернула атласное покрывало, скинула на пол подушки, разгладила простыню: чем не лист? Сойдет, коль не нашлось ничего более подходящего!