Парень встал и отряхнул полы плаща. Застывший мертвяк безучастно смотрел в стену пустыми глазницами. Некромант махнул ему и направился к лестнице.

– А если умрешь, – донесся до Соболева голос некроманта, – все равно будешь мне служить. Но иначе.

Павел расправил плечи, чувствуя, как под лопатками появилась слабая боль, казалось, что в кожу впиваются сотни иголочек. «Началось», – подумал он и устало сполз по стене.

* * *

Голова раскалывалась от боли, и Павел шипел сквозь зубы, под лопаткой, казалось, двигался пчелиный рой и жалил без остановки. Боль накатывала волнами. Достигала пика, когда Павел впивался зубами в руку, чтобы не заорать, и отпускала, а во рту оставался солоноватый привкус собственной крови.

– Ведун!

Соболев открыл глаза, он лежал на полу. Холод камней приятно охлаждал истерзанное болью тело.

– Ведун…

Около решетки стояла девочка лет двенадцати и с любопытством рассматривала его.

– Ты кто? – спросил Павел.

– Господин зовет меня Веточкой.

– Красиво, – усмехнулся он. Имя подходило девочке. Тоненькая и по-детски угловатая, она действительно напоминала веточку.

– Почему ты не хочешь служить господину?

Павел вздохнул и закрыл глаза. Не было ни сил, ни желания объяснять что-то девочке. Вот-вот накроет новая волна боли, и Павел терпеливо ждал ее.

– Господин добрый, я знаю.

– Как ты здесь оказалась?

Девочка улыбнулась, перекинула косу из-за спины и принялась заплетать кончики в тоненькую косичку.

– Он выкупил меня у мачехи и привез сюда.

– И хорошо тебе живется?

– Да! С тех пор, как я живу здесь, я забыла о побоях, у меня больше нет синяков! Я всегда сыта. Я готовлю для господина, прибираю в его комнате, – и, понизив голос, добавила: – Только боюсь немного мертвяков. Они здесь повсюду. Но господин говорит, что они меня не тронут.

За ее спиной из темноты появился некромант и взял девочку за плечи. Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– Что ты здесь делаешь, Веточка?

– Я… я просто хотела посмотреть на ведуна.

Некромант легонько подтолкнул ее к лестнице.

– Ступай к себе.

Павел и Свен смотрели вслед девочке, и когда она скрылась во тьме, некромант обернулся.

– Скоро рассвет. Что ты решил?

Он протянул руку к решетке, и Соболев увидел маленький глиняный пузырек.

– Это противоядие. Выпей его и будешь жить.

Как же хотел Павел протянуть руку и взять пузырек. Он сжал кулаки и отвернулся, крепко-крепко зажмурившись.

– Как хочешь, – донесся голос некроманта, в нем звучало искреннее сожаление. – Я надеялся, что мы станем друзьями. Утром я приду за тобой. Готовься к до-о-о-олгому существованию в разлагающемся вонючем теле.

Павел чуть не завыл от ужаса и снова впился зубами в руку, чувствуя собственную кровь.

* * *

Приближалось утро. Серело небо, радуясь пробуждающемуся солнцу, отряхивались со сна птицы и принимались щебетать.

Волк отряхнулся и вскочил на ноги. Рявкнул сидевшему рядом Логану.

– Что? – спросил тот. – Куда ты собрался?

Волк завертелся, посмотрел в глаза человека тоскливым взглядом, заскулил.

– К нему? Ты знаешь, где он?

Волк снова рявкнул и вдруг посерел, очертания зверя стали расплываться, словно тающий воск. Логан пораженно наблюдал за исчезающим зверем. Видел, как он расплылся, и на его месте появился легкий завиток тумана. Ветер подхватил его и понес к башне некроманта через выжженную землю, полную ловушек, мимо равнодушно шагающих мертвяков и завывающих тварей.

Павел то терял сознание, то снова пробуждался. Он уже не сдерживался и выл от боли, разорвав руки в кровь.

Паузы между пиками становились все меньше, давая миг отдыха, и снова скручивая тело узлом.

Он опал, дрожа всем телом, жадно хватая ртом воздух. На пересохшие губы что-то капнуло, потекло в рот, и он невольно сглотнул. Кровь! Он опять рвет себя? Прислушался… Нет.

Кровь попадала в рот крупными каплями, и он жадно глотал, чувствуя, как отступает боль, и тело наполняется силой, бурлит в нем, как пробуждающийся смерч. Рядом что-то загрохотало, звякнуло.

Соболев глубоко вдохнул и открыл глаза. Ни боли, ни оков. Павел встал и посмотрел на руки. Синяки от цепей и рваные раны от своих же зубов затягивались на глазах. На полу жалкой горкой валялись кандалы, а рядом сидел демма-волк и зализывал кровоточащее плечо.

Павел рванулся к нему, обнял, погружая руки в жесткую шерсть.

– Жив! Как ты здесь оказался? Что произошло?

Волк недовольно зарычал, отстраняясь. Павел видел, что он счастлив не меньше его, но вольностей не любил. В голове одна за другой стали вспыхивать картинки и ощущения.

…Волк скулит от боли на руках Логана, тело бьется в судорогах, выгибается дугой…

…Боль слабеет, отступает. Яд, убивающий волка и его хозяина, растворяется в крови и помаленьку исчезает из тела волка…

…Удивленные глаза Логана, когда волк встает, справившись с ядом…

…Бьющийся на полу ведун, распахнутый в крике рот. Зверь рвет зубами свое плечо, склоняется над человеком, и в рот ему стекает кровь…

Павел отряхнулся, прогоняя видения.

– Погоди-ка, – пораженно сказал он. – Значит, ты получил яд вместе со мной? И что? Ты справился с ним и спас меня?

Волк распахнул пасть, насмешливо разглядывая человека, тявкнул и ткнулся лобастой головой ему в ногу.

– Оказывается, бывает и так, – поразился Павел. – Попробуем кое-что, кажется, сила вернулась.

Он подошел к решетке и сжал прутья, постоял, прислушиваясь.

По металлу заструились трещины, клетка вздрогнула, как от сильного толчка, и взорвалась пылевым смерчем, закружились в воздухи крохотные частички и опали на грязь, покрывая ее серым.

– Вернулась сила! – Соболев радостно посмотрел на руки и вышел из камеры. Следом за ним трусил демма-волк.

Соболев снял со стены факел, от щелчка пальцев вспыхнул огонь, освещая дорогу.

Они прошли по коридору и стали подниматься по лестнице, узкие ступеньки уходили вверх.

Лестница вывела их в широкий зал. Через узкие, длинные, от пола до потолка окна проникал серый рассвет, тени от трех горящих факелов метались по стенам, как неприкаянные души. И не ясно было, то ли на самом деле носятся призраки, то ли просто разыгралось воображение.

Волк уверенно направился через зал к темнеющему проходу, и Павел поспешил за ним.