В утренней тишине раздался шорох, в окна ворвался холодный ветер и бросился к ногам человека. Павел остановился и вгляделся в темноту прохода. Зарычав, к нему попятился волк и оскалился во мрак.

В зал бесшумными тенями стали входить мертвяки, хилые, горбатые, со следами разложения. Они поднимали головы, словно принюхивались, и жались к стенам.

Зашипел огонь на факеле Соболева, притух. Рука Павла разжалась, и на открытую ладонь перелетел огонь, словно птичка с ветки.

Из тьмы вслед за тварями вышел некромант. На этот раз он был одет в черный плащ, а голову скрывал капюшон. Свен поднял голову и глянул на ведуна пылающими злобой глазами.

– Удивил ты меня, – сказал он. – Я ждал нового слугу, а пришел живой человек.

Он посмотрел на волка, и тот зарычал в ответ, на холке вздыбилась шерсть. У Павла от страха мелко дрожали руки, и тень от огня в его руке прыгала по лицам тварей, пугая человека еще больше.

Ведун отделил один лепесток от огонька и легко бросил в ближайшего мертвяка. Сухое тело ярко вспыхнуло, мертвяк качнулся, шагнул раз-другой и рухнул безжизненной колодой. Вслед за первым лепестком Соболев метнул другой… третий…

Мертвяки качнулись и, как один, шагнули к нему, замыкая круг, отрезая пути к бегству. Тогда Соболев подбросил огонь к потолку. Он полыхнул и разбился на отдельные лепестки, которые закружились над ним все быстрее и быстрее. Ведун принялся раскручивать их, словно лассо. Воздух загудел, раскалился от огненного круга, к каменному полу опала стена пламени и полыхнула в стороны.

Мертвяки сгорали мгновенно, словно щепочки, а огонь все кружился в диком танце и гудел. Где-то дико закричал некромант, заслоняясь руками от огненной волны, но крик потонул в гуле пламени.

Раскалившиеся камни стен стали трескаться, вверх ударила волна жара, и крыша с надсадным скрипом разлетелась. В бледное светлеющее небо взвился огненный столб, посыпались стены, пол плясал, словно взбесившийся конь, и Павел с трудом удерживался на ногах, продолжая раскручивать огненный вихрь.

* * *

Логан смотрел на разыгравшееся буйство огня, открыв рот. Чудовищные волны жара докатывались даже до него, листья на ближайших деревьях потемнели и пожухли, а в воздухе закружились хлопья пепла.

Заскрипела и медленно стала оседать башня, вверх взметнулось облако черного дыма, закружилось над пожарищем, и в небо тонкой стайкой потянулись яркие звездочки душ, плененные некромантом. Теперь они были свободны.

Логан протер глаза. Сквозь пепел и гарь появилась одинокая фигура человека, у ног которой трусил зверь. Волчонок! Логан выдохнул. Слава богам! Он жив!

Ведун пересек пустошь и остановился перед другом. Осунувшийся, грязный, он посмотрел на Логана и упал на землю без сознания.

Весна выдалась ранняя. Истосковавшиеся по солнцу люди старались подолгу находиться на улице, подставляли лица под легкий весенний ветерок. На деревьях стали распускаться почки, и дети растирали их в пальцах и вдыхали запах липкого сладкого сока.

В такой солнечный погожий день около арки поселка Серых Псов остановились всадники. Князь Николас натянул поводья и с интересом посмотрел на плотный туман, клубящийся у земли вокруг поселка. Он обернулся к старому вояке, державшемуся чуть позади, и велел:

– Позвони в колокол.

Воин, низкорослый, коренастый, как старый гриб, легко соскочил с лошади и ударил в колокол. Звонкий голос набата разнесся по округе.

Пелена в арке задрожала и исчезла, а навстречу всадникам вышел стражник и демма-пес.

– Мне нужны услуги Серых Псов, – сказал князь. – Передай старейшине.

Он старался не следить взглядом за огромной собакой, терпеливо обнюхивающей каждого воина. Достать до всадника он, конечно, не мог, потому замирал около всхрапывающей лошади и долго принюхивался.

– Милости прошу, – посторонился стражник, когда пес вернулся к нему и плюхнулся задом в пыль, пушистый хвост принялся мести пыль, и стражник отошел в сторону. Очень не хотелось попасть в облако пыли, которую поднял приветливый пес.

– Он всегда такой дружелюбный? – спросил Николас, он спешился и вошел в поселок, держа лошадь под уздцы, остальные последовали его примеру.

– Только если не чувствует угрозы для жителей, – ответил стражник, поглядывая на милого пса. – Если он почует что-то неладное, то не будет таким ласковым. Ступайте за мной, господин, я провожу вас к старейшине.

Михей встретил князя на пороге своего дома.

Когда князь Николас и Михей расположились в удобных креслах, стоящих в доме старейшины специально для приема гостей, хозяин разлил по чашкам вино и приготовился слушать.

– Я не так давно занимаю княжеское кресло, – сказал Николас. – Но часто помогал брату справляться с делами.

Михей кивнул, всем видом показывая, что внимательно слушает и совершенно согласен с гостем. Сам же подумал, что молодой князь лукавит. Всем было известно, что его брат Дорин давно переложил дела на плечи младшего, и со смертью старшего всего лишь изменился статус Николаса.

– Чем же мы можем помочь?

Николас помолчал, собираясь с мыслями, а Михей внимательно поглядывал на гостя и прикидывал причины, приведшие его в поселок.

– Я хочу видеть Волчонка и Логана. Сейчас же!

Михей опустил взгляд, разглядывая половицы, и кивнул.

– Я сам позову их, ваша светлость. Но они еще ученики, и я отвечаю за них. Поэтому хотел бы узнать, для чего они вам понадобились. Помнится, в последнюю нашу встречу вы упоминали о некроманте.

Князь Николас побледнел.

– О нем можно не беспокоиться. Мои люди донесли, что его башня сгорела дотла, видимо вместе с ним и его творениями.

Михей снова кивнул и вышел на улице, князь смотрел ему в спину злыми глазами, поскрипывая от ярости зубами.

* * *

– Мне пора возвращаться на мельницу. Отец ждет меня. Да и огород пора засевать.

Анита прижималась к Павлу и заглядывала в глаза, как доверчивый зверек.

– Ты ведь будешь приезжать ко мне?

– Конечно.

– Часто?

– Я тебе надоем еще, – усмехнулся он, хотя понимал, что будущее у него неизвестно. Что с ним будет через час – и то не знал.

Девушка рассмеялась так доверчиво и открыто, что он пожалел о своем обещании.

– Я буду ждать тебя. Ты обязательно приходи. Ладно?

– Приду, – ответил он, а в груди защемило от боли.

Довезти Аниту до мельницы вызвался Тит. И сколько Павел ни возмущался, старейшина не разрешил ему ехать с девушкой. И ему оставалось только стоять около арки ворот и махать ей на прощание.

– Волчонок, – он почти не удивился, когда обернулся и увидел Михея за спиной. – Оплакиваешь любовь?