Молча кивнул, придвинув стоящее у стены кресло поближе к кровати.

— Зашел поговорить, папочка… — елейным голосом уточнил, не скрывая сарказм за улыбкой.

Взгляд императора настороженно блеснул пламенем, но он послушно сел ровнее и даже отложил книгу.

— Я тебя слушаю, — весь его вид приобрел обеспокоенное выражение. — Впрочем, я знаю зачем ты пожаловал. Я не собирался мешать вашему с братом счастью что бы ты там не думал… — он подумал, что я пришел выговаривать ему за то, что они с Меланией тогда договорились все от нас скрывать — право дело! Глупости! Мы уже все выяснили с невестой, чтобы по этому поводу заводиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отрицательно махнул головой, заставляя родственника замолчать.

— Нет, я совсем по другому вопросу, — перешел сразу к делу, а взгляд снова словно сам собой зацепился за портрет матушки на стене. Надеюсь, Мелания все же не ошиблась, и она жива, хотя… верится в это довольно слабо. Столько лет прошло, а она так и не объявилась.

— Это какому же? — разыгрывать недоумение он определённо умеет лучше всего. Яркие глаза блеснули неподдельным недоумением. Впрочем, нервно дрогнувшие пальцы я также не мог пропустить. За столько лет постоянных допросов то одного, то другого, такие мелочи волей-неволей научишься отмечать. Он определенно что-то скрывает. Опять.

— Что за история с Нитриллой? — прищурился, готовый внимать каждому слову императора, всем своим видом выражая решительность и нетерпение, показывая, что отступать пока все не узнаю не намерен.

Теплый треск камина чуть в стороне от нас успокаивал, напоминая мне о брате, сегодня дежурящим в кабинете, разбирая многочисленные отчеты допросов, произошедших уже без нашего участия. Все же мы бы физически не успели побывать везде и сразу, ну или пришлось бы всех задерживать не на пару-тройку дней, а на месяц, не меньше. Так что разбор отчётов и бумаг — обязанность важная, честно поделенная нами на разные дни.

Стоило только в воздухе прозвучать вопросу, как весь вид императора словно бы мгновенно потускнел. Яркие искры в огненных волосах погасли, взгляд потух, и даже огонь в камине горел уже совсем не так весело и ярко.

— Это очень длинная и довольно печальная история… — мужчина покачал головой словно бы сожалея о чем-то. Яркие пряди рассыпались по плечам.

Наверное, я впервые видел его настолько… ммм… открытым? Нахмурился, пытаясь понять, что же могло вызвать такую реакцию. Впрочем, сейчас и узнаю, что же там когда-то произошло.

— Я никуда не тороплюсь, — сел поудобнее, готовый внимать этой истории…

— Ну, тогда слушай… Мы познакомились на весеннем балу во дворце Драконьей империи, куда нас с Алистером пригласили как наследников трона смежной империи. Сначала я даже не понял, что девушки было две, мы гуляли, веселились, проводили много времени вместе. Я был влюблен и старался не замечать «провалов в памяти» той или иной спутницы, странных недомолвок, разницы в поведении в разные дни. Но примерно через месяц мне все же стало интересно что происходит, и я спросил. Не знаю, возможно именно это стало началом конца, но с того момента рядом со мной была только одна из сестер, Риэль. Пробелы в памяти больше не возникали, а я так и не догадался о том, что их может быть двое. Мы сыграли свадьбу, но счастье было недолгим. Беременность Риэль проходила очень тяжело — два магически одаренных мага с противоборствующими стихиями. Я помогал ей как мог, роды проходили очень тяжело, да ещё и эта трагедия с вашими бабушкой и дедушкой. Остро встал вопрос престолонаследия.

Отец устало прикрыл глаза и продолжил уже чуть тише с болью в голосе.

— Все навалилось как-то разом. Коронация, дети… а потом и вовсе начались какие-то странности. Риэль все чаще плакала и корила себя в чем-то известном только ей, подолгу исчезала куда-то, бросая вас с няньками и кормилицами, а те никак не могли справиться с магами. Недомолвки стали неотъемлемой частью нашей жизни, я пытался понять что происходит, но она быстро переключала мое внимание на нечто иное и у меня не оставалось времени думать о происходящем с супругой. А затем… кровь на стенах, разгромленная комната и… — император криво усмехнулся. — Вы лежали на полу в луже крови и ревели. Я… я… был убит исчезновением супруги, свалившимися на меня обязательствами, попытками докопаться до правды и… Когда ко мне подошел брат и сообщил, что они с женой были бы рады вырастить и воспитать вас как родных сыновей, так как у них дети не получались я был только счастлив. Вы бы получили необходимое любому ребенку тепло и заботу, а не толпу нянек с вечно занятым отцом-императором. Сначала речь шла лишь о времени пока я не найду Риэль, но годы шли, а поиски не принести результатов. Я сдался, наконец поверив в ей смерть, ведь я был её избранным, избранным её драконом, а вы обрели настоящую семью. Гораздо позже я смог узнать, что сестер было две и в случае близнецов избранный или избранная у них одна на двоих…. Вот такая вот история. Подробностей случившегося я не знаю и по сей день.

Минуты текли за минутами, аккуратно складываясь в часы, а я все сильнее и сильнее ужасался рассказу, в немом шоке взирая на родного отца, поражаясь сложностям его жизни в прошлом. Да, такое не приснится даже в самом страшном сне. Но теперь мне все более и более было непонятно его решение по поводу отказа от нас с братом. Должно быть император все же что-то увидел в моих глазах, так как тихо ответил:

— Я не мог. Не мог воспитывать вас один. На моих плечах в тот момент была вся империя, вся боль и ответственность за принятое решение, — снова повторил он. В ярких глазах сверкнуло неподдельное сожаление. — А вы нуждались во внимании, в любви матери… Риана с Алистером тогда только-только поженились, я не мог заставить брата впрячься вместе со мной во все это, нести ответственность за мои ошибки, но он настаивал, убеждал меня хотя бы в том, что сможет заменить вам отца, пока я разбираюсь со всем этим. Риана оказалась не против взять вас на свое попечение. Ну и в результате, когда я наконец разобрался с империей, вы уже были довольно большие и называли папой не меня, а моего брата. Я не хотел портить ваше детство мыслью о том, что вечно чем-то занятой дядюшка — это вовсе не дядюшка, а родной отец. Так что было решено оставить все как есть.

В груди было тесно от испытываемых мной чувств. Теперь я определенно лучше понимал этого человека. Я уже больше не мог злиться на него за то, что он что-то скрывал от нас, за то, что он на самом деле наш отец…