С удивлением я вдруг поняла, что если у меня в душе до этого момента ещё оставалась обида на Дану за её ложь и наговоры в мой адрес, то сейчас я полностью освободилась от этих эмоций. Всё это осталось в прошлом и уже не ранило.

– Ой, а этот львёнок какой чудесный! Маленький красавчик, – сказала я, «запрыгивая» львёнком на колени к Анечке, и принялась щекотать её пушистой мордашкой.

Малышка начала извиваться и хихикать. Но тут же расстроилась:

– Почему няня со мной так не играет? С тобой так интересно… А ты уложишь меня спать?

– Уложу. Но сначала искупаю. Согласна? – тут же сориентировалась я.

Девочка глубоко задумалась. Морщила лоб, щурилась, барабанила пальчиком по губе…

– Ладно, – согласилась наконец. – Так и быть, разрешаю.

*****

Няня всё-таки выглянула из своей комнаты. Вид у неё был несчастный, расстроенный. Она попыталась подключиться к вечерним процедурам, но Аня сразу надула щёки и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что не желает с ней разговаривать.

Пришлось Валентине Николаевне ретироваться обратно в комнату. Кирилл уже объявил, что с ней они распрощаются сразу же после возвращения в Москву.

Я услышала, как уже в комнате за дверью няня злорадно пробубнила, что у меня ничего не получится, так как кое-кто не любит мыться, не любит причёсываться, и сейчас закатит очередную истерику.

Однако у нас всё получилось. Мы с Аней искупались, расчесали волосы и даже заплели косу – она теперь была очень короткой, но толстой. Надели пижаму со смешными пандами.

Малышка и сама повисла на мне как панда.

– Посмотрите, папа, какая у вас чистая и розовая девочка, – предъявила я Кириллу раскрасневшегося от горячего душа ребёнка. – Целуйте скорее, и мы пойдём в кровать.

– Могу почитать сказку, – тут же предложил добросовестный отец.

– Завтра, завтра, – вяло махнула рукой Анечка. У неё уже закрывались глаза, ей хватило на сегодня впечатлений.

Мы с Кириллом вместе постояли у кровати принцессы, поцеловали её на ночь.

– Как хорошо… – прошептал ребёнок и отключился.

Мы на цыпочках вышли из номера и вернулись в президентский люкс.

– Удивительно, я даже и подумать не могла, что этот день сложится именно так, – пробормотала я.

Кирилл на мгновение сжал мою руку, но тут же отвлёкся, чтобы отдать какие-то распоряжения помощнику, появившемуся в номере.

А мне позвонила мама.

– Сонечка, ты ещё к нам не едешь?

– Прямо сейчас собираюсь.

– Подожди, не надо! Тут один симпатичный молодой человек хочет остаться у нас на ночь.

– Даже так? – удивилась я.

– Угу. Мы с Олежкой нажарили тонну пирожков, а сейчас он с Денисом что-то там пилит. В общем, ребёнок весь в делах.

Денис Васильевич – мамин мужчина, ему под пятьдесят, он начальник цеха на заводе. Сейчас мама живёт в его квартире, а Олежка обожает там бывать, так как одну комнату Денис Васильевич превратил в мастерскую, и в ней уйма интересных вещей – шурупы, гайки, отвёртки, плоскогубцы. А ещё дрель, электролобзик, болгарка.

– Хорошо, пусть остаётся, – согласилась я. – Что-то он часто стал ночевать не дома.

– То ли ещё будет! – засмеялась мама. – Готовься, дочка!

– Только, пожалуйста, пусть Олежка с Денисом Васильевичем не засиживаются допоздна, всё-таки завтра в сад рано вставать.

– Сейчас уже отправлю его мыться.

Нажав отбой, я некоторое время стояла с телефоном в руках и размышляла: меньше, чем за неделю ребёнок не ночевал дома три раза. Что делается!

Кирилл подошёл сзади, положил голову мне на плечо и обнял, сжав мои запястья и скрестив руки – так, что я очутилась в плену и не могла пошевелиться.

– Андрея отправил. А ты голодная, Соня? – спросил, обжигая щёку дыханием. – Покормить тебя, синичка? Идём вниз, в ресторан.

Я отрицательно помотала головой. Только что приготовилась уходить, а сейчас вдруг выяснилось, что никуда ехать не надо. Поэтому соблазн принять предложение Кирилла был велик. Но ведь это для меня опасно! Вот, он уже и обнимает, как собственник…

Изо всех сил боролась с собой, пыталась собраться – но неумолимо таяла в мужских объятьях.

– Почему нет, малыш? – так бархатисто, мягко… Это тигриное урчание лишало меня сил. – Что нам мешает?

– Как же я пойду в ресторан, Кирилл? У меня вид неподходящий, и причёски нет, – нашла причину.

Действительно, все мои локоны развились, пока я была в спа-салоне, поэтому я стянула их в высокий хвост. Кроме того, так как сегодня не планировалось деловых встреч и весь день провела в нашем цехе, то с утра оделась предельно просто – джинсы, лонгслив. Эта одежда и причёска превращали меня в юную студентку колледжа – будто возвращали в те годы, когда я жила в Москве и работала в «Эланте».

– Ты выглядишь исключительно, Соня. Даже словами не описать, до чего ты хороша! Пойдём.

– Меня туда не пустят! Я в джинсах. Не хочу, чтобы хостес на входе мне сказала, что в такой одежде к ним нельзя.

Всё же, это очень дорогая гостиница, самая лучшая в нашем городе. Наверняка, в их пафосном ресторане соблюдается дресс-код, особенно по вечерам.

Кирилл усмехнулся:

– Милая, ты всерьёз думаешь, что тебя могут не пустить в ресторан? Пустят и ещё будут танцевать вокруг тебя. Я обещаю.

Ах, ну да. Я же буду не одна, а с ним…

– Смеёшься над моей провинциальной зажатостью? – нахмурилась я.

– Соня, разве я могу над тобой смеяться? Я с ума по тебе схожу, – страстно выдохнул Кирилл. – Неужели ты сама не видишь?

Он так и не разомкнул железное кольцо, в которое меня поймал. Наоборот, сильнее стиснул руки и поцеловал в шею, а я невольно закрыла глаза от этой неожиданной ласки.

– Уговорил? Идём вниз?

– Давай, – ответила севшим голосом. – Спорить с тобой бесполезно.

– А ты постоянно споришь и споришь. – улыбнулся Кирилл.

– Ладно, идём… Действительно, уже хочется чего-нибудь перекусить.

*****

Мы просидели в ресторане до одиннадцати вечера. Приглушённый свет люстры создавал интимную атмосферу в зале, тихо играла живая музыка. Еда была очень вкусной, даже изысканной, но я до такой степени сосредоточилась на Кирилле и своих чувствах, что не смогла бы вспомнить названия заказанных блюд.

А потом мы выпили по бокалу терпкого рубинового напитка, и у меня вовсе голова пошла кругом…

Кирилл признался, что у него было сильное желание выгнать няню немедленно: едва не сказал ей, чтобы собирала манатки и ехала в аэропорт. Но пришлось всё-таки отложить увольнение до возвращения в Москву.