Помощник исчез, а Виллис, как я отметила, потянулся к мобильному телефону, лежавшему поверх бумаг на письменном столе. Денис, от внимания которого движение телеведущего тоже не ускользнуло, сурово произнес:

– На вашем месте, Дмитрий Олегович, я бы не стал звонить в милицию.

– Да бог с вами! – фальшивым тоном откликнулся Виллис, отдернув руку от мобильника. – Никто и не собирался звонить в милицию! Но скажи, Арина, что ты правда здесь делаешь? Тебя ведь, извини за откровенность, разыскивают по всему миру. Несчастный Витя… Его убила ты? И сенатора Крылова тоже?

– Ага, вы знали их обоих? – спросил, усаживаясь без приглашения в кресло, Денис. – Интересно, как вы с ними познакомились?

Дима Виллис судорожно сглотнул:

– А вы кто такой? Это вашу визитку принес мне Виталик? Но, так и быть, отвечу на ваш вопрос, достопочтенный. Виктор Максюта был моим старинным приятелем, а Игоря Петровича Крылова я несколько раз приглашал к себе в программу.

Денис усмехнулся:

– Так, так… Вы, значит, пытаетесь навязать нам отредактированную версию ваших взаимоотношений... Почему бы вам, Дмитрий Олегович, сразу нам не сказать, что и Максюту, и Крылова вы знаете уже много-много лет и все вы являетесь членами Староникольского союза?

Телеведущий на мгновение замер, в его темно-серых глазах явственно промелькнул страх, холеное лицо Виллиса исказила судорога. Но Виллис быстро взял себя в руки и заговорил надменно:

– Вы что, белены объелись? Какой такой союз? «Меча и орала», как в «Двенадцати стульях»? Ни о каком союзе ничего не знаю!

– И писем с угрозами вы не получали? – продолжал гнуть свое Денис. – Где вы их прячете, в ящике стола? Или уже сожгли, чтобы следов не осталось? Нам ведь хорошо известно, что произошло четвертого августа 1979 года в провинциальном городишке Староникольске...

Дима Виллис силился изобразить из себя героя, но у него ничего не получилось – внезапно из его горла вырвался хрип, и телеведущий вдруг зашептал:

– Я с самого начала знал, что идея идиотская... Я не хотел, понимаете, не хотел... Но они меня заставили! Я не убийца, а всего лишь свидетель... Да, свидетель! Никому ничего не причинил плохого, а теперь начались эти смерти...

– Где письма? – прервал его Денис.

Виллис трясущейся рукой извлек из элегантного кожаного портфеля с платиновыми застежками несколько посланий. Я бросила на них взгляд – точно такое же оформление, как и у посланий, полученных Витей, только перечеркнуто имя самого телеведущего.

– Расскажите нам, что произошло четвертого августа 1979 года в Староникольске, – пискнула вдруг Таечка.

Виллис снова дернулся. Денис и я с неодобрением уставились на дочку олигарха – еще бы, своим выступлением она испортила нашу игру! Ведь Виллис поверил, что мы все знаем, а теперь понял – нам ничегошеньки не известно.

– Как же так? – вырывая у меня из рук письма, заявил он своим хорошо поставленным баритоном, обретая прежний апломб. – Значит, вы не в курсе?

В дверь постучали, и появился с подносом помощник по имени Виталик. Возникла неловкая пауза, пока молодой человек расставлял чашки на столе и наливал в них кофе.

– Дмитрий Олегович, для вас, как всегда, сахарозаменитель... – начал он, но телеведущий сухо бросил:

– Благодарю, можешь быть свободен.

Помощник исчез, а Виллис, уже улыбаясь, сказал:

– Хороший вы подготовили мне розыгрыш! Прямо как в программе со скрытой камерой! И я, признаюсь, вначале даже вам поверил. А теперь выясняется, что все – туфта. Да, другого слова найти не могу.

Я попыталась спасти положение и бросилась, что называется, на амбразуру:

– Дима, нам хорошо известно, что ты, покойный Максюта и покойный Крылов, а также Ухтомская и Гайдук – члены Староникольского союза. Максюту и Крылова уже убили, и сделал это тот самый человек, который рассылает анонимные письма. Твоя жизнь в опасности, и единственная возможность обезопасить себя от маньяка – рассказать нам всю правду. Он ведь собирается убить и тебя!

Виллис прервал меня:

– Арина, если кто-то и должен заботиться о своей жизни, так это не я, а ты! Да, Виктор Геннадьевич Максюта, мой хороший знакомый, был убит, но ведь убила его ты! И ты, оказывается, находишься сейчас вовсе не в Западной Европе, как все считают, а неизвестным образом смогла перебраться в Москву. Значит, ты имела возможность застрелить и сенатора Крылова в туалете областной больницы в Воронеже – город расположен не так уж далеко от столицы. Так что на твоем месте я не стал бы мне угрожать. А что касается некоего Староникольского союза... Его не существует! Данная организация – плод твоего больного воображения! И сейчас я вызову охрану и прикажу сдать вас на руки милиции...

Он снова потянулся к мобильному, и я беспомощно посмотрела на Дениса. А тот медленно произнес:

– Если вы так уверены в своей правоте, Дмитрий Олегович, то вызывайте и милицию, и работников прокуратуры, потому что они смогут сразу же заняться расследованием того, что имело место в Староникольске четвертого августа 1979 года. Вы ведь сами признались, что являетесь соучастником убийства. А у убийства, да будет вам известно, нет срока давности – вас и через тридцать лет привлекут к ответственности.

Виллис немедленно отбросил мобильный телефон на стол и заявил с широкой улыбкой:

– Так и быть, я передумал! Предоставлю вам возможность скрыться незамеченными, потому что вас все равно схватят в ближайшее время. Не понимаю, о чем вы говорите? Ни в каком Староникольске я никогда не был. Я даже и не подозревал о существовании городка с таким названием. А то, чем вы сейчас занимаетесь, очень смахивает на клевету с попыткой шантажа.

– Шантажировать можно только того, кто в самом деле совершил преступление, Дима, – ввернула я. – И нам будет не так сложно узнать, что случилось в Староникольске тем летом. Имеются же архивы, старые газеты в библиотеках, а также очевидцы, свидетели...

Денис пришел мне на помощь:

– Мы на вашей стороне, Дмитрий Олегович. Вас хотят убить, и вы сами в курсе, что два человека уже мертвы. И он, я имею в виду убийцу, не остановится, пока не лишит жизни всех пятерых членов Староникольского союза. Разве вы хотите, чтобы вас постигла судьба Максюты и Крылова? Мы обещаем вам, что не обратимся в милицию или прокуратуру, нам только требуются подробности того, что произошло. Тогда мы сможем отыскать убийцу. Это в ваших же интересах!

Виллис, в задумчивости размешивавший ложкой кофе в чашечке, о чем-то несколько секунд размышлял, уставившись в пол, затем поднял на нас взгляд:

– Я все время знал, пусть и на уровне подсознания, что нам придется расплатиться за содеянное. Мне было тогда девятнадцать... Господи: прошло тридцать лет! А я помню каждое слово, каждый жест, каждую деталь...

Он поставил чашку на стол, тяжело вздохнул и продолжил: