* * *

Джулия

К вечеру небо совсем заволокло тучами, но я села в машину с легким сердцем. В голове, в отличии от пасмурных небес, просветлело. Не слишком ли вы расслабились, девушка? Не пора ли прийти в себя и раздать всем сестрам по серьгам? И начать, пожалуй, нужно с Громова. Чего такого не заметила я в своем телохранителе, мать его ити, а мой прозорливый муж разглядел. Разглядел и уехал сражаться с ветряными мельницами!

–Сань, отвези меня на Итон-сквер, не хочу сегодня слоняться по пустому дому,– я решила спровоцировать ситуацию.

Громов послушно свернул в нужном направлении. На лице его промелькнула довольная улыбка, но он тут же проглотил ее. Можно ли сказать, что это подозрительно? Нет. Влюбленный в меня мужчина радуется возможности побыть со мной наедине. Реакцияскорее естественная. А вот брать его моим телохранителем было со стороны Роберта противоестественным. Едем дальше. Саня никогда не влезает в мое личное пространство, не считая случайных касаний и заботливо накинутого на плечи плаща или на ноги пледа. То, что Громов разговаривает со мной как со своей женой, в отсутствии Роберта, тоже скорее его компенсация себе за неразделенную любовь. И опять же, в разговорах нет ничего фривольного. Забота и сопереживание. Я же веду себя как капризная принцесса. М-да, хоть извиняйся перед ним. Я достала из кармана телефон и позвонила Эдварду.

–Решила все-таки заехать?– его ироничный голос обычно прикрывал пылкое желание услышать мое «да».

–Нет,– решила я не тянуть козу за вымя.– Останусьна Итон-сквер.

–Джулия, я бы не хотел, чтобы ты там оставалась,– помявшись, сказал Эдвард.

–Но я же с телохранителем!– интересно, что Фаррелл-старший думает по этому поводу.

–Именно поэтому и не хочу,– выпалил он, и я услышаластуккулакапо столу.

Я взглянула на Саню, но хранитель моего тела мирно напевалсебе под нос песню про танкистов. Нормально девки пляшут! Я одна что ли тут в розовых очках? Уж Эдвард точно не снизойдет до того, чтобы ревновать меня к Громову. Значит опять отец и сын что-то знают, а я нет.

–Я понимаю про что ты,– успокоила я Эдварда, не понимая на самом деле ничего.– Просто хочу разобраться во всем сама.

–Будь осторожна,– лаконично обронил он и, как мне показалось, вздохнул с облегчением. Верил в меня безоговорочно, уже хорошо.– Срочно вызвали на операцию, еду к восьми вечера. Так что не получилось бы у нас с тобой сегодня покутить. Приезжай ко мне завтра днем. Поговорить нужно.

–Да, так и сделаем! Целую тебя, пока.

–Пока.

Саня остановился около продуктового магазина и, не говоря ни слова, вышел из машины. Через десять минут он вернулся с пакетом, сунул его в багажник и, продолжая мурлыкатьсебе под нос, тронулся дальше. Как бы я хотела, чтобы Фарреллы ошибались. Еще вчера, я считала, что только Громову могу довериться, когда мужа нет рядом. Ему ведь даже ничего не нужно говорить, он всё делает сам. Но держим ушки на макушке. Разыграем ферзевый гамбит! Примет ли пешка жертву? Саня перехватил мой взгляд и подмигнул. Я погладила его по плечу.

–Спасибо, Громов, за всё, что ты делаешь,– я похлопала ресницами и смущённо добавила:– Я, иногда, бываю несправедлива к тебе, прости.

–Альбионс бедовымиглазами, не дразни меня солнечными лучиками.

–Я не дразню… Серьезно, хочу извиниться.

–Я тебя за язык не тянул,– похлопал Саня меня по коленке и въехал на Итон-сквер.

От тогокак он это сказал, мне стало не по себе.

Джулия

Я вошла в квартиру, ощущая затылком до мурашек, до дрожи в пальцах и до лихорадочного сердцебиения плотоядный взгляд Сани. Я быстро нажала пять цифр на пульте, сняв охрану, и повернулась к телохранителю. Он, закусив губу, задумчиво смотрел на черный глазок в углу.

Камеры наблюдения на Итон-сквер у нас находились в прихожей и в кабинете Роберта. В столичное гнездышко мы неприглашали Саню, да и сами последние полгода заезжали сюда редко.Действовать Громову придется вслепую, а онсудя по боевому настрою, по любомупойдет на абордаж. Вопрос, как пареньпланирует заметать следы. Варианта два: либо по соглашению со мной, либо без моего ведома. На первое он вряд ли рассчитывает, скорее на второе. Но в этом случае я либо должна уйти, либо уснуть, либо умереть.

–О чем задумалась? Давай курточку твою,– Громов ухватил мою кожанку за воротник, словно невзначай скользнув под него пальцами.

Я вздрогнула и поспешно скинулакуртку с плеч.

–Пойдуумою лицо. Нашаманишь что-нибудь перекусить?

–Юленька, родная, все сделаю в лучшем виде,– Саня подхватил пакет и поспешил на кухню. Я прошла в гостиную и с тоской посмотрела на рояль.Мы с Робертом купилиего в январе. Какя сейчас хотелауслышатьхотя быголос моего возлюбленного.

Я вошла в ванную. С каким удовольствием я бы сейчас под теплыми струями намылила ароматным шампунемгустую гриву львенка, натерла мочалкой егоплечи и грудь… Яприсела на мраморную ступеньку около джакузи, включилапультоммузыку и подсветку. Сладостные воспоминания десантом высадились в моей истерзанной душе. Я закрыла глаза и, поднявшись, заскользила в танце по полу. Внезапномузыка оборвалась, и из динамиков раздался голос Роберта:

–Привет, принцесса!

Я замерла, озираясь по сторонам.

–Если ты приехала сюда, значит, тебя съедает тоска. Мне тоже очень будет не хватать тебя, любимая моя…Я скоро вернусь и до февраля больше никуда не поеду.

Заставлю его присягнуть на Библии.

–Не знаю, почему ты так переживаешь из-за моегоотъезда. Но давай поговорим о другом. Прошёл год, как мы познакомились. Скажи, моя девочка, как я мог жить без тебя раньше? Ты сейчас наводишь красоту в своём любимом салоне, а я сижу на краю ванны и вспоминаю наше первое купание в «Англетере». В ту ночь ты мне безоглядноотдалась. Я думал, что сойду с ума от волнения и любви. Жаль, что ты сейчас не здесь, проказница.

Зазвучала гитара, и Роберт запел песню, которую сочинил для меня. Сердце мое затрепетало при первых же аккордах.

–Не молчи,– простонала я, рухнув на колени, когда был пропет последний припев.– Продолжай, я хочу слышать твой голос.

–Я люблю тебя,– словно в ответ на мою просьбу, продолжил свой монолог Роберт,– Ты нужна мнекак воздух. Тебя сейчас нет рядом, а я ощущаю твоё тепло, потому что ты моя половинка. Куда бы, не забросила меня судьба, ты всегда будешь со мной. Я в тебе, а ты – во мне. Моя девочка, всего неделя, и я вновь стисну тебя в своих объятьях. А теперь вытри слёзки, ведь когда ты плачешь, моё сердце кровоточит. Будь хорошей девочкой. Ты же умница у меня. Целую тебя, от макушки до пальчиков ног. Люблю, люблю, люблю.

Заиграла мелодия и я, вновь сев на ступеньку, уткнулась головой в колени.

–Львенок,– прошептала я,– Молю, возвращайся скорей.