У стойки регистрации я заполнил декларации, и мы пошли в кафе. Я попросил Саню погулять неподалеку. Затем достал блокнот и написал пароль и логин.

–Джу, это данные для входа в мою почту. Но пообещай, что ты войдёшь в неё только в случае крайней необходимости,– я вынул из кармана маленький ключик и протянул ей.– Это от моего секретного ящика в рабочем столе, также воспользуешься, если того потребуют обстоятельства.

Джу быстро убрала ключ и листок бумаги во внутренний карман куртки.

–Обещаю,– она ничем сумела не выдать свое волнение. Вот ведь железная леди.– И, спасибо.

Я протянул руку и провёл тыльной стороной ладони по её щеке.

–Всё будет хорошо, родная. Это просто страховка,– я тяжело сглотнул и решился еще на одно предупреждение, несмотря на наш вчерашний разговор.– Будь с Малышом настороже. Это пока только мои подозрения, но мне, кажется, он ведет свою игру. Не хочу, чтобы он однажды в мое отсутствие забрался в твою постель.

Джу отпрянула, и щеки ее налились румянцем.

–Да я челюсть ему сломаю! Пусть только сунется.

–Не сомневаюсь,– я, правда, был уверен в том, что Сане мало не покажется.– Но будь настороже.

–Обещаю.

Я махнул Малышу рукой, и он вернулся к столику.

–Пора, британец!

–Да, брат,– кивнул я ему,– Знаю. Береги мою девочку.

–Обижаешь,– расплылся его рот в чересчур довольной улыбке.

Так и подмывало зарядить ему в челюсть. Быть может, я ошибался. Дай Бог, чтобы я ошибался.

Мы добрели до будок паспортного контроля. Я в последний раз поцеловал Джу, попрощался с Саней и пошел не оборачиваясь. Знал, что она смотрит. И знал, что она плачет.

Саня

–Пойдём, Малышка,– я взял Юлю под локоть, когда Роберт пошел на паспортный контроль.

–Я тебе не малышка,– она отмахнулась от меня как от надоедливой мухи и, затаив дыхание, гипнотизировала спину Британца. Слезы струились по ее щекам.

–Простите недостойного раба, миссис Фаррелл,– повторил я, мечтая поскорее оказаться с ней дома. Я поклялся себе больше не подмешивать ей снотворного, чтобы не навредить детенышу. Но слова друга серьезно напрягли меня. Речь явно шла о досрочном расторжении договора. Твою ж мать! Как там бывает у волков? Находят свою истинную, одну и на всю жизнь. Вот и я нашел. Только не понял сразу, что это она. А сам сох по ней все эти годы, как камыш в сентябре. Зачем я тогда мудак ее бросил? Жили бы, своих детишек уже давно нарожали.

–Ой, нельзя ведь долго смотреть вслед,– спохватилась Юля, и, перекрестив мужа, развернулась на каблуках и поспешила к выходу.

Я, молча, следовал за ней, не в силах отвести взгляд от ее упругих бедер, обтянутых джинсами. Как жарко я погружался между ними. Здоровый, раскачанный как слон, я трахал спящую мою красавицу так осторожно, будто член в хрустальный фужер засовывал. На парковке я распахнул дверь перед Юлей и занял водительское место. Она откинулась на спинку сидения. Слёзы текли по её щекам, оставляя на лице чёрные следы от туши. Ямог выдержать все в этой жизни, кроме взгляда ее зареванных глаз. Я потянулся к бардачку, чтобы достать влажные салфетки и вдохнул Юлин аромат. Для меня она даже пахла по-особенному. Возбуждающе. Я скосил глаза на ее грудь и в штанах стало тесно. Так и завис, будто застряв рукой в бардачке. Юля дрожала, а полы ее коротенькой кожаной куртки распахнулись. Горошины сосков выпирали из-под тонкого топика. Лифчик зараза, конечно, не надела. Не до него было. Стонала, как конченная тварь под Британцем в спальне. Громов, держи яйца в штанах! Я выпрямился и достал салфетку из упаковки. Интересно, взбрыкнет, если я вытру ей слезы? Не взбрыкнула. Только странно посмотрела. Ах, как хотелось сорвать Юльку с места, перетащить на колени к себе и целовать соленые щеки и губы до одури.

–Дай пристегну тебя,– в горле аж пересохло. Как она осунулась за один день. Глазищи русалочьи на пол-лица, скулы торчат и полуоткрытый рот с пухлыми губками, что сводит меня с ума. Возбуждение не скрыть ни штанами, ни курткой. Лишь бы не посмотрела на бугор, что рвется наружу из джинсов. Мне нужно разрядиться, но хочу я только Юльку. Ротик ее горничной меня сегодня вряд ли удовлетворит.

–Куда прикажете, миссис Фаррелл?

–В храм. Где мы венчались.

–Где вы венчались.

Юля не ответила, и я вырулил с парковки, не задавая больше вопросов. С тоской она уставилась в небо, провожая взглядом только что взлетевший самолет. Я втопил газ в пол. В храм Юля не вошла, вбежала. Я, перекрестившись, вошёл за ней. Куда делась горделивая посадка белокурой головы? Сегодня плечи любимой женщины бессильно опустились. Она переминалась с ноги на ногу, ожидая пока священник освободится. Глаза зеленые смотрели вниз, словно на земле, Юля пыталась отыскать ответы на гнетущие её вопросы. Я не разделял переживаний любимой женщины, несмотря на серьёзность цели поездки Роберта и Самурая. Нотем не менеетоже поставил свечки за здравие друзей и помолился, как умел.

* * *

Джулия

Я подошла к батюшке, который венчал нас и приложилась к его руке.

–Выслушайте меня,– всхлипнула я.

Он взял меня под локотьи провёл к аналою, где лежали библия и распятие.

–Дитя моё,– священник погладил меня по голове,– Ты давно не была у меня, что произошло?

Я собиралась с мыслями, а он не торопил меня.

–Мы с Робертом ждём ребёнка,– я хотела сосредоточиться на самом важном и постараться уйти от мелочей,– Муж сегодня отправился в Россию. Я чувствую, что ему грозит какая-то опасность. Он уехал, а я боюсь… Не знаю чего. Поэтому я прошу ваших молитв. Мы последнее время, редко бывали в храме, каюсь. Я знаю, что являюсь… Как правильно сказать? Искушением для некоторых близких мне людей и раскаиваюсь в этом. Господи, огради моего мужа от всякой беды. Прости наши прегрешения вольные и невольные.

Я ощущала, как горят мои щеки. Собравшись с духом, я каялась во всем, что накопилось за последние месяцы. Батюшка внимательно слушал меня, прикрыв глаза, поглаживая бороду, словно ожидая небесного совета, который поможет духовной дочери. Закончив, я опустилась перед священником на колени, склонив голову. Он покрыл её епитрахилью и, перекрестив мой затылок, впечатывая в него персты, ипрочитал разрешительную молитву. Я выпрямилась, и батюшкавзял меня за руки.

–Дитя, опасения твои не беспочвенны, но пути Господни неисповедимы. Молись, чтобывсесложилось по воле Всевышнего. Он не пошлёт испытаний, выше ваших сил. Что бы ни случилось, какое бы ты решение ни приняла, благословляю тебя, ты сильна и разумна.

Я впилась в священника испытующим взглядом, пытаясь проникнуть в его мысли. Но он только мягко улыбнулся и перекрестил меня. Я поймала его руку и прижалась к ней губами.

–Помоги вам Бог,– он троекратно поцеловал меня.