А вот Вадик, неполитично наряженный зайчиком,внезапно обнял Каркина за шею, с чувством поцеловал мужчину и громко, четкосказал:

– Дедушка Мороз, я тебя люблю! Никогда неуходи от нас.

Грянул дружный смех. Растроганный АнтонПетрович вернул крошке поцелуй, потом поднял его и посадил на плечо.

– Давайте еще раз пройдемхороводом, – предложила Снегурочка.

Вдруг из толпы в Вадика полетели яблоки имандарины, брошенные недоброй рукой.

– Прекратите хулиганство! –возмутилась Снегурочка.

Крупный апельсин угодил в лицо Вадику, малышистерически зарыдал. Эльза кинулась к сыну, и тут из гущи ребят вылетела Мила,сжимавшая в руках фрукты.

– Это мой папа! – кричалаона. – Уберите ребенка прочь.

– Мила! – воскликнула АннаСеменовна. – Ну и безобразие!

– Верно, мама, – твердо ответиладевочка-подросток. – Мне тоже не по сердцу, когда отца целует невесть кто.Вот я и решила прекратить, как ты выразилась, безобразие. Это мой личный папа,и только я имею право его обнимать. Уберите сопляка!

Толпа зашушукалась, Анна Семеновна попыталасьунять девочку, но Мила ловко вывернулась из материнских рук и налетела наЭльзу.

– Заберите своего Вадима! Папа мой!

– Никто на него не покушается, –делано спокойным голосом возразила Эльза.

– Тогда зачем он его целует?

– Вадик крошка, – попыталасьвразумить разъяренную младшую Каркину Эльза.

– Ненавижу! – злобно отчеканилаМила. – Пусть он сдохнет, и ты тоже! Папа мой! И мамин!

Тут родители Людмилы сбросили с себяоцепенение, схватили дочку и утащили из зала. Эльза незаметно испарилась вместес Вадиком.

Понятно, как отреагировали на происшествиесплетники, – целый месяц потом институт гудел больным ульем! Но всемуприходит конец, любой, даже мощный пожар рано или поздно догорает. Большеникаких битв за Антона Петровича не случалось. То, что произошло позднее, былоизвестно лишь Лидии.

Кстати, создав фирму, Каркин пригласил наработу много бывших коллег. В том числе и Эльзу.

Судьба распорядилась так, что в момент, когдаКаркину сообщили о несчастье с Вадимом, Антон Петрович находился в кабинетеЛидии – проглядывал кое-какие документы по растениям, которые заказал оченьизвестный музыкант.

– Дешево же ему оранжереяобошлась, – слегка раздраженно отметила Капстынь. – Ничего себескидочку выпросил – пятьдесят процентов! Кто у нас такой добрый?

– Насчет цены я распорядился, –пояснил Каркин, – теперь лабух нас бесплатно рекламировать начнет. Уже далинтервью, восхищался фирмой.

Сленговое словечко «лабух» комично прозвучалоиз уст ученого-ботаника, и Лидия засмеялась, не думая ни о чем плохом. Онапродолжала веселиться даже тогда, когда у Каркина затрезвонил мобильный.

Антон Петрович взял трубку и бодрооткликнулся:

– Алло! – Затем голос его сталпрерывистым от волнения: – Да! О нет! Боже!

– Что случилось? – испугаласьЛидия. – Анне Семеновне плохо? Но она же уехала в Чехию, пить минеральнуюводу! Антон Петрович, не молчите!

– Вадим… – еле вымолвил Каркин, –Лида, отвези меня в… в… Сейчас… Запри кабинет… Минуту… Открой окно! Налей воды!

Лида заметалась по комнате, Каркин тем временемпотыкал в кнопки на мобильном.

– Эля, спокойно! Ты можешь говорить? Язабыл, где он… А, сейчас…

Сунув трубку в карман, Каркин зашептал:

– Не надо огласки. Лида, ты поможешь?

– Ради вас, Антон Петрович, готова навсе, – ответила Капстынь.

– Отвези меня в центр, – бестолковозабормотал ботаник, – там… отделение милиции… майор Селезнев… Вадим… убит!

Лида схватилась за голову.

– Ой-ой-ой!

– Тише, умоляю, тише, – еле-елепроизнес Антон Петрович. – Анне ничего не надо знать. И Милочке. Они… ну,да… Поехали, там Эля!

Первой, кого увидела Капстынь, войдя вотделение, оказалась Эльза Генриховна. Она абсолютно не удивилась присутствиюЛиды и, закрыв глаза рукой, взмолилась:

– Пожалуйста, зайдите к майору Селезневу.Я ничего не понимаю… Антоша, посиди со мной!

Не стесняясь Капстынь, Эльза обняла Каркина, итут лишь до Лиды дошло: перед ней несчастные, наверное, любящие друг другалюди, которые по неким причинам вынуждены жить врозь. Все сплетни, летавшиенекогда по НИИ, – правда, Вадим – родной сын Антона Петровича.

Следователь обрадовался, увидав Лидию.

– Вы вроде похожи на нормальную, –сказал он, – а то Эльза Генриховна совсем… того. Конечно, случилась беда,но нельзя же так растекаться.

Капстынь приготовилась слушать.

– Вадим арестован, – заявил майор.

– Так он не убит? – закричала,вскакивая, Лидия. – Извините, побегу родителей обрадую.

– Сядьте, – строго велелСелезнев. – Повторяю: он арестован!

– За что? – похолодела Капстынь.

– Парень наркоман.

– Ой…

– Влез в окно квартиры на первом этаже.

– Ай…

– Хотел украсть, что под руку попадет.

– Не может быть!

– А попалась дочь хозяйки, –монотонно объяснял милиционер, – шестнадцатилетняя Полина РюриковнаФеоктистова.

– Господи…

– Она закричала, но кроме нее в доменикого не было.

– О, нет!

– Да, – сурово оборвал Капстыньмайор. – Но это еще не самое плохое. Полина инвалид с детства –церебральный паралич, передвигалась только на коляске. Так подонок еепятнадцать раз ножом колол, небось, хотел выведать, где родители деньги прячут.Он, мерзавец, ничего дельного не обнаружил – Феоктистовы живут бедно, у них ещеодна дочка имеется, на пару лет старше Полины, хорошая девочка, пока учится,зарплаты в дом не приносит. Да и откуда бы сбережения взялись? Мать медсестра,в обществе Красного Креста служит, отец ремонты людям делает. Еще бабка с нимижила, померла год назад.

– Ужасно, – лепетала Лидия. – ЯВадима не знаю, но он не мог…