Одному ему известными средствами он облегчал состояние высокопоставленного пациента, одновременно успокаивая маркизу, которая дрожала от страха: а что будет, если король вдруг умрет в ее постели? Ее завтра же обвинят в убийстве! Кенэ деловито говорил:

— Не вижу никакой опасности. Королю только сорок лет. Вот если бы ему было лет шестьдесят, то я не поручился бы за его жизнь.

Многоопытный доктор, полечивший на своем веку и крестьянок, и дворянок, и лавочниц, и принцесс, понимал маркизу де Помпадур с полуслова.

В лечении доктор Кенэ предпочитал простые и естественные средства, во многом полагаясь на то, что давала природа. Его общественные и экономические идеи также вполне соответствовали этой черте характера. Ведь сам придуманный им термин «физиократия» означает власть природы (от греческих слов «физис» — природа, «кратос» — власть).

Людовик XV благоволил к Кенэ и ласково называл его «мой мыслитель». Он произвел доктора в дворянское звание и сам выбрал для него герб. В 1758 году король собственноручно сделал на ручном печатном станке, который доктор установил у него для физических упражнений (чем не прообраз современного тренажера), первые оттиски «Экономической таблицы» — сочинения, впоследствии прославившего имя Кенэ.

Но Кенэ не любил короля и в глубине души считал его ничтожеством. Ведь это был совсем не тот государь, о котором мечтали физиократы: мудрый и просвещенный блюститель законов государства. Пользуясь своим постоянным пребыванием и влиянием при дворе, он пытался сформировать такого государя из дофина — сына Людовика XV и наследника престола, а после его смерти — из нового дофина, внука короля и будущего Людовика XVI.

В историю вошел следующий диалог между доктором Кенэ и сыном короля. Дофин жаловался доктору на трудность монарших обязанностей. Доктор как всегда спокойно отвечал:

— Монсеньер, я этого не нахожу.

— А что бы вы делали, если бы были королем? — спросил дофин.

— Я бы ничего не делал.

— Как же так? А кто же тогда управлял бы государством?

— Законы!

В этом был весь Франсуа Кенэ, и о нем имеется много подобных рассказов. За достоверность их трудно ручаться, но в своей совокупности они неплохо передают характер этого своеобразнейшего человека.

Франсуа Кенэ родился в 1694 году в одной деревушке, расположенной в окрестностях Версаля, и был восьмым из тринадцати детей мелкого торговца Николя Кенэ. До одиннадцати лет мальчик не знал грамоты. Потом какой-то добрый человек научил его читать и писать. Дальше последовало учение у сельского кюре и в начальной школе в соседнем городке. Все это время Франсуа приходилось тяжело работать в поле и дома, тем более, что его отец в это время уже умер. При этом его страсть к чтению была такова, что он мог иной раз выйти на заре из дому, дойти до Парижа, выбрать нужную книгу и к ночи вернуться домой, отмахав пешком десятки километров. Подобный факт говорит не только о любознательности Кенэ, но и о его истинно крестьянской выносливости, благодаря которой он до конца дней сохранил крепкое здоровье, если не считать подагры, которая сравнительно рано начала его мучить.

В семнадцать лет Кенэ надумал стать хирургом и поступил подручным к местному доктору. Главное, что он должен был уметь делать, это пускать кровь, ибо кровопускание было в те времена универсальным способом лечения от всех болезней. Как бы плохо ни учили в то время, Кенэ учился усердно и серьезно. С 1711-го по 1717 год он жил в Париже, одновременно работая в мастерской гравера и практикуя в госпитале. К двадцати трем годам он уже настолько хорошо стоял на собственных ногах, что мог позволить себе женится на дочери парижского бакалейщика с хорошим приданым. Кроме того, он получил диплом хирурга и начал практику в городке Мант, недалеко от Парижа.

В Манте Кенэ прожил семнадцать лет, и благодаря своему трудолюбию, искусству и особой способности внушать доверие людям стал популярнейшим врачом во всей округе. Он принимал роды (этим Кенэ особенно славился), пускал кровь, рвал больные зубы и делал довольно сложные по тем временам операции. В числе его пациентов постепенно стали замечаться местные дворяне, он сблизился с некоторыми парижскими светилами, выпустил в свет несколько медицинских сочинений.

В 1734 году, овдовев и с двумя детьми на руках, доктор Кенэ оставил Мант и по приглашению герцога де Виллеруа занял место его домашнего врача.

В 30-х и 40-х годах он отдал много сил борьбе с официальной ученой медициной. Дело в том, что согласно старинному постановлению хирурги были объединены в один ремесленный цех с цирюльниками, и им было запрещено заниматься терапией. Кенэ стал во главе «хирургической партии» и в конце концов добился победы. В эти же годы Кенэ выпустил свое главное естественнонаучное сочинение, своего рода медико-философский трактат, где трактовались основные вопросы медицины: о соотношении теории и врачебной практики, о медицинской этике и т. п.

Важным событием в жизни Кенэ стал переход в 1749 году к маркизе де Помпадур. Кенэ обосновался в Версальском дворце. К этому времени он был уже, разумеется, очень состоятельным человеком. Достаточно сказать, что поместье, которое он купил после получения дворянства и где поселился его сын с семьей, стоило более 100 000 ливров.

Доктор стал доверенным лицом маркизы, в беседах с которым она провела немало вечеров. Он хорошо знал о ее проблемах, о ее частых выкидышах, еще больше подрывавших ее и без того слабое здоровье, и, похоже, это именно он запретил ей жить активной половой жизнью. Вообще известно, что личный доктор для женщины — это персона очень важная. С таким человеком можно говорить на такие темы, на которые не всегда отважишься даже с самыми близкими родственниками. Вот и доктор Кенэ был для маркизы, наверное, единственным человеком, с которым она могла обсуждать то, чего не следовало знать даже любимому брату Абелю. Маркиза очень уважала доктора Кенэ, постоянно повторяя, что самый искусный лекарь тот, кто не использует лекарств,