– Да, – согласился Крэддок. – Вполневозможно. Только симптомы таких заболеваний не всегда проявляются.

– Еще бы, – с жаром согласилась мисс Марпл. –Второй сын старой миссис Пайк, Артур, всегда казался совершенно нормальным иразумным. Можно сказать, до крайности пресным, но на самом деле психика у негобыла в высшей степени ненормальная. То есть он был просто опасен. А с видувполне счастливый, всем довольный, да и миссис Пайк всегда это про негоговорила, а сейчас он в психиатрической лечебнице «Фэйруэйс». Там его хорошопонимают, доктора говорят – крайне интересный случай. И ему это очень приятно.Так что конец у этой истории счастливый, но раз-другой миссис Пайк, какговорится, едва ноги унесла.

Крэддок мысленно перебрал всех из окружения Марины Грегг,кто мог бы страдать тем же заболеванием, что и второй сын миссис Пайк.

– Итальянский дворецкий, – продолжала миссМарпл, – которого убили. В день своей смерти он ездил в Лондон.Кому-нибудь известно, что он там делал? Если вы, конечно, можете этим со мнойподелиться, – понимающе добавила она.

– В Лондон он приехал днем, в половинедвенадцатого, – сказал Крэддок. – Чем он там поначалу занимался,никому не известно, но без четверти два он появился в банке и внес пятьсотфунтов наличными. Могу сказать также, что причина, по которой он якобы поехал вЛондон – навестить больного родственника или какого-то родственника, попавшегов беду, – не подтвердилась. Ни у кого из родственников он в тот день небыл.

Мисс Марпл многозначительно кивнула головой.

– Пятьсот фунтов, – повторила она. – Весьмалюбопытная сумма, правда? Вам не кажется, что это был только первый из целойсерии подобных вкладов?

– Очень может быть, – согласился Крэддок.

– Возможно, у человека, которому он угрожал, большеналичных денег просто не нашлось. Дворецкий мог сделать вид, что эта сумма еговполне устраивает, или взять ее в виде первого взноса, а остальные деньгишантажируемый обещал добыть в ближайшем будущем. Едва ли убийца Марины Грегг –это человек в стесненных обстоятельствах, который решил устроить ей своючастную вендетту. Пожалуй, надо отбросить и другую версию: кто-то специальнонанялся работать на студию либо слугой или садовником в дом. Правда, такойвариант все же возможен, – поправилась мисс Марпл, – если человекэтот был лишь исполнителем, а наниматель жил где-то в другом месте. Отсюдапоездка в Лондон.

– Именно. В Лондоне сейчас Ардуик Фенн, Лола Брюстер иМарго Бенс. Все они были на приеме. Все они могли встретиться в Лондоне сДжузеппе в условленном месте между одиннадцатью и без четверти два. В эти часыАрдуика Фенна в его конторе не было, Лола Брюстер ушла из своего номера иходила по магазинам, Марго Бенс в студии тоже не было. Кстати…

– Да? – откликнулась мисс Марпл. – Вы хотеличто-то сказать?

– Вы спрашивали, – вспомнил Дермот, – насчетдетей. Которых усыновила и удочерила Марина Грегг, когда еще не знала, что унее может появиться свой ребенок.

– Спрашивала.

Крэддок рассказал, что он об этом выяснил.

– Марго Бенс… – задумчиво произнесла миссМарпл. – А у меня ведь было ощущение, что тут как-то замешаны дети…

– Не представляю, чтобы после стольких лет…

– Конечно. Конечно. Такое трудно себе представить. Номного ли вы, мой дорогой Дермот, знаете о детях? Вспомните собственное детство.Был ли там какой-нибудь случай, какое-нибудь событие, весьма пустячное инесущественное, но заставившее вас страдать, печалиться или переживать? Нечто,вызвавшее у вас боль, чувство стойкой обиды? Была, если помните, такая мудраякнижка, написал ее замечательный писатель, мистер Ричард Хьюз. Забыла, как онаназывается, но там речь идет о детях, которые попали в ураган. Да, ураган наЯмайке. И что произвело на них самое сильное впечатление? Их кот, который,ополоумев, носился по дому. Именно это врезалось в их память. В этомвпечатлении сосредоточились весь ужас, возбуждение и страх, какие они тогдаиспытали.

– Странно, что вы об этом рассказали, – почесавзатылок, произнес Крэддок.

– Вам это о чем-то напомнило?

– Да, о смерти моей матери. Мне тогда, кажется, былопять лет. Или шесть. Я сидел в детской и ужинал, уплетал рулет с джемом. Я егоочень любил. И тут заходит кто-то из слуг и говорит моей гувернантке: «Какойужас! Миссис Крэддок убилась, несчастный случай…» Когда я думаю о смертиматери, знаете, что я вижу?

– Что?

– Тарелку с рулетом, я сижу и смотрю в нее. И вижу,причем сейчас так же отчетливо, как тогда, что с одной стороны сильно выдавилсяджем. Я не заплакал, ничего не сказал. Просто сидел, будто меня пригвоздили кместу, и смотрел на рулет. И знаете, даже сейчас, если в магазине, ресторане, укого-нибудь дома я вижу рулет с джемом, меня окатывает волна ужаса, горечи иотчаяния. Иногда не сразу понимаю почему. Вам не кажется, что тут какая-топатология?

– Нет, – решительно возразила мисс Марпл. –Мне это кажется абсолютно естественным. Интересно… Это наводит меня на однумысль…

Открылась дверь, и с подносом для чая появилась мисс Найт.

– Боже, боже, – воскликнула она. – Да у насгости! Как чудесно! Здравствуйте, инспектор Крэддок. Сейчас я принесу вамчашечку.

– Не беспокойтесь, – отозвался Дермот. – Менятут потчуют напитком покрепче.

Мисс Найт вышла, но тут же сунула голову в дверной проем.

– Простите, мистер Крэддок, можно вас на минуточку?

Дермот проследовал за ней в холл. Она завела его в столовуюи плотно прикрыла дверь.

– Вы уж, пожалуйста, поосторожнее, – попросилаона.

– Поосторожнее? В каком смысле?

– С нашей дорогой старушкой. Она всем так живоинтересуется, но, если она будет возбуждаться из-за всяких убийств и прочихбезобразий, как бы это не отразилось на ее здоровье. Мы же не хотим, чтобы ееодолевали мрачные думы, по ночам мучили кошмары. Возраста она преклонного,существо хрупкое, ей нужна жизнь без тревог и волнений. Она так и живет. А всеэти разговоры об убийствах, бандитах и прочих ужасах – это для нее очень, оченьвредно.

Дермот смотрел на нее с легким изумлением.

– Не думаю, – мягко произнес он, – что наши свами рассказы об убийствах могут как-то потрясти или сверх меры взволноватьмисс Марпл. Уверяю вас, дорогая мисс Найт, что мисс Марпл способна восприниматьубийства, внезапные смерти и вообще любые преступления с полнейшейневозмутимостью.

Он вернулся в комнату мисс Марпл, а мисс Найт, негодующепричитая, проследовала за ним. За чаем она пыталась вести разговор, особовыделяя политические новости, вычитанные из газеты, и распространяясь на разныевеселые, как ей казалось, темы. Когда она наконец забрала поднос с чаем изакрыла за собой дверь, мисс Марпл вздохнула с глубоким облегчением.