— Это, как всегда, не твоё дело! Заработаю.

— Бл*дь, Макс, — Лёха поднялся, обошёл стол и встал лицом к лицу с сыном. — Ты опять в эскорт подался? А?

— Тебя моя жизнь не касается, папа.

— Я всё-таки твой отец! Я не хочу, чтобы ты трахался за деньги! — Лёха покраснел от напряжения.

— А не за деньги, нормально? Это ты мне позволишь? — злобно усмехнулся Макс.

— Вдруг тебя возьмут за проституцию?

— На этот счёт вообще не беспокойся. У меня сейчас только одна клиентка, так что никаких «денег на тумбочке», только перевод в банк.

— Мой сын — содержанец? Макс, ты что, не понимаешь? Представь, что Димка вырос и таким занимается! Как тебе это будет?

— Я это делаю, чтобы ему не надо было. У него будет всё самое лучшее!

— Ты думаешь, я зачем работал? Чтобы у тебя всё было. Никогда в жизни не ожидал, что мой сын… Макс, ты умница, у тебя специальность нужная, неужели не можешь придумать чего-то другого?

— Пап, отстань от меня, ладно? Не стоит ругаться, особенно перед твоей свадьбой. Я всё равно поступлю так, как считаю нужным. Пока!

— Лёвка тебя отвезёт!

— Не надо, сам доберусь.

Видеть счастливое лицо ровесника и слушать его болтовню Макс не хотел. Нужно собраться с мыслями, отец сообщил ему столько нового.

— Максим, как ты? — звонила его клиентка, которую Аня с ревностью называла «твоя мамочка».

— Привет, Далия. Всё в порядке.

— Я бы хотела увидеть тебя в пятницу.

— У моего сына в садике родительское собрание, — Макс заранее поставил условие, что всё, касающиеся Димки, у него на первом месте. Далии это даже нравилось.

— Тогда в субботу вечером пойдёшь со мной на благотворительный вечер, надень костюм. Не тот, что в прошлый раз, а новый, который я тебе купила.

— Хорошо, буду.

В первую встречу он сопровождал эту женщину в оперу. Ей перевалило за полтинник, и большую часть жизни, пока её муж раскручивал бизнес на родине, она прожила с детьми в Нью-Йорке. Это было в целях их же безопасности.

Только они с мужем начали обсуждать продажу сети продуктовых магазинов, его переезд в Америку и кругосветный круиз вместе, как внезапно пришло сообщение: он умер, не дожив до пятидесяти пяти, в постели с двадцатилетней любовницей. Далия рассказывала всё это Максу, и в её голосе чувствовались горечь и обида. Вместо того, чтобы всё продать и нянчить внуков, она решила, что будет управлять магазинами сама, и удивилась, как ловко это у неё получалось.

Ночью Макс сумел разжечь в ней чувства, которых Далия давно не испытывала, и под утро она предложила изменить условия: он встречается только с ней, а она платит ему помесячно. Оговорив детали — встречи с Димкой, отношения с Аней — Макс согласился. Так было проще и надёжнее, но почему-то унизительнее. «Отец меня стыдится, — он вспомнил слова Лёхи. — Ну и ладно, теперь у него будет новый сын, которым он сможет гордиться».

Чтобы немножко отвлечься от дурацких, неприятных мыслей, Макс поехал к Ане. Девушка, не ожидавшая визита в будний день, встретила его одетая в полинялые пижамные штаны и футболку вместо шёлкового халатика, но радостно бросилась на шею. Её маленькая квартира была чисто убрана и уютно обставлена.

— Поужинаешь? Чай?

— Давай чай, а ужин — если тебе не сложно, — Аня не любила готовить, но её мама всегда привозила домашнюю еду и ставила в холодильник.

Макс молча ел гороховый суп, давая Ане возможность говорить за двоих. «Стоит мне намекнуть, и я могу переехать к ней жить, — подумал он. — Так ли уж это плохо? А вдруг я встречу Лизу? Что я ей тогда скажу? Что, если Анька залетит? Тогда я влип, нет, это глупая идея».

Девушка уже привыкла к его сдержанности. О чём он думает? Что они делают вместе? Просто трахаются, без причин и без последствий? Аня знала, что хочет большего: всего Макса, чтобы он принадлежал только ей.

— Ты сегодня грустный.

— Наоборот, я помирился с отцом, типа. Он женится, уезжает, у него будет ребёнок.

— Ты ревнуешь?

— Нет, конечно, я за него рад. Иди сюда.

«Всегда секс, чтобы поменьше разговаривать, ему так удобнее». Аня села к парню на колени, прильнула, начала целовать, расстёгивая рубашку. «Да, уже лучше, хочу забыть этот паршивый день», — и Макс, жадно сжимая её грудь под футболкой, наконец-то перестал думать.

***

В детском садике было тесно — родители заходили, снимали пальто, шарфы, шапки. Хотя даже не родители, а мамы — единственными папами оказались Макс и усатый мужчина старше его лет на десять.

— Нашего полку прибыло! — довольно приветствовал он парня. — Я уже привык, что один петух среди наседок. Кто твой ребёнок?

— Дима, — дружелюбно ответил Макс.

— Так ты… — слово, которое Димка называл «нехорошим» не последовало, но Макс прочёл его во взгляде. Димка прав — очень хочется врезать.

Мужик отвалил и начал говорить что-то тучной молодой женщине в очках. Та презрительно уставилась на Макса и пошла сплетничать с другими. Скоро на парня косились все, но он сделал вид, что не замечает, слушая речь Любови Михайловны о подготовке к новогоднему празднованию. После собрания, воспитательница попросила Макса задержаться.

— Максим, вы в курсе, что Димино поведение ухудшилось?

— Я поговорил с ним, он обещал, что больше так делать не будет. Надеюсь, всё наладится.

— Мне бы хотелось понять причины, он всегда был очень тихим и послушным, а в последнее время начал бросать вызов лидеру мальчиков.

— Костику?

— Да. Их соперничество нарушает спокойствие в группе.

— Вы знаете, — Макс постарался сохранить вежливость. — Так нельзя, с детского сада назначать детям роли лидеров и подчинённых. Я никогда не скажу моему сыну, что он хуже кого-то. Тем более, не посоветую ему уступить забияке. Вы меня поняли?

Макс вышел из душной комнаты на мороз и увидел столпившихся родителей, громкий разговор которых затих при его появлении. На глазах у всех, Макс уселся в Бентли рядом с Лёвкой, впервые в жизни довольный, что у отца крутая машина.

— Ну и собрание страшилок! — весело приветствовал его Лёвка. — Надеюсь, тёлки у меня тебе понравятся.

«Блин, почему он вечно такой жизнерадостный? Проблем что ли нет? Хотя, конечно, нет — катается, как сыр в масле».

Жил Лёвка в центре — большая, модерновая квартира, с крутейшими видео и аудио системами. В этот вечер хата быстро заполнилась народом. У хозяина была куча знакомых из «золотой молодёжи» и «мира искусств». Макс чувствовал себя не в своей тарелке. К нему подошли несколько парней и