Но фактором, объединившим все эти национальные конфликты в единой глобальной войне, являвшейся одновременно и международной, и гражданской, стал расцвет гитлеровской Германии или, вернее, захватнические войны союза Германии, Италии и Японии, стержнем которого была гитлеровская Германия, в период между 1931 и I941 годами. Именно гитлеровская Германия отличалась наиболее явной и безжалостной приверженностью к разрушению институтов и ценностей западной цивилизации -эпохи революции» и обладала возможностями осуществить свои варварские замыслы. Шаг ja шагом потенциальные жертвы Японии, Германии и Италии наблюдали за захватническими, приближающими войну действиями государств, впоследствии названных «осью». Уже с 1931 года война казалась неизбежной. Появилось выражение: «„фашизм" означает „война"». В I931 году Япония оккупировала Маньчжурию, сформировав там марионеточное правительство. В1932 году та

* «Некая французская идея» (фр.~).

** Однако сказанное никак не оправдывает злодеяний, совершенных каждой стороной, которые, как, нанример, в случае Хорватии в 1942—1945 годах и с большой степенью вероятности в случае Словакии были более жестокими, чем злодеяния их противников, и не имели оправдания.

Против общего врага

же Япония вторглась в Китай к северу от Великой стены и высадила свои войска в Шанхае. В 1933 году Гитлер пришел к власти в Г ермании с фашистской программой, которую он и не пытался скрывать. В 1934 году в Австрии в результате кратковременной гражданской войны была ликвидирована демократия и установлен полуфашистский режим, известный главным образом своим противодействием слиянию с Германией и (при поддержке Италии) подавлением нацистского переворота, в результате которого был убит премьер-министр Австрии. В 1935 году Германия расторгла мирные договоры и опять стала главной военно-морской державой, снова завладев (путем плебисцита) Саарской областью у своих западных границ и с оскорбительным пренебрежением выйдя из Лиги Наций. В том же году Муссолини, точно так же пренебрегая общественным мнением, вторгся в Эфиопию, которую Италия продолжала оккупировать в 1936— 1937 годах, также порвав отношения с Лигой Наций. В 1936 году Германия вернула себе обратно Рейнскую область. В это же время в результате военного переворота, который открыто поддержали Германия и Италия, начался главный конфликт—гражданская война в Испании, о которой подробнее будет сказано ниже. Две фашистские державы вступили в формальный блок «ось Берлин—Рим». Одновременно Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт. Не удивительно, что в 1937 году Япония вторглась в Китай, вступив на путь открытых военных действий, которые не прекращались до 1945 года. В 1938 году Германия также ясно поняла, что наступило время завоеваний. В марте оккупации и аннексии подверглась Австрия, не оказавшая никакого военного сопротивления, а в октябре, после многочисленных угроз, в результате мюнхенского соглашения была расчленена Чехословакия, обширные территории которой Гитлер опять получил без всякого вооруженного сопротивления. Оставшаяся часть была оккупирована в марте 1939 года, что вдохновило Италию, уже несколько месяцев не демонстрировавшую свои имперские амбиции, на оккупацию Албании. Почти сразу же Европу парализовал польский кризис, опять-таки возникший из-за немецких территориальных притязаний. Он дал начало европейской войне 1939—1941 годов, переросшей во Вторую мировую войну.

Однако существовал еще один фактор, способствовавший сплетению нитей национальной политики в единую международную сеть: все более очевидная слабость либеральнодемократических государств (тех, которые вышли победителями в Первой мировой войне), их неспособность или нежелание действовать, в одиночку или в союзе друг с другом, чтобы противостоять наступлению своих врагов. Как мы уже видели, именно этот кризис либерализма укрепил и аргументы, и мощь фашизма и авторитарных правительств (см. главу 4)- Мюнхенское соглашение 1938 года ясно продемонстрировало сочетание, с одной стороны, уверенной агрессивности, а с другой—страха и уступок. Вот почему для целых поколений само слово «Мюнхен» стало в речах

162

«Эпоха катастроф»

западных политиков синонимом малодушного отступления. Позор Мюнхена, который почувствовали почти сразу же даже те, кто подписал это соглаше ние, заключался не просто в предоставлении Гитлеру легкой победы, но в ощутимом страхе войны, который предшествовал этому, и в еще более явном чувстве облегчения, что ее удалось избежать, какова бы ни была цена. Дала-дье, подписавший смертный приговор союзнику Франции, опасался, что по возвращении в Париж будет освистан, однако был встречен исступленными аплодисментами. «Bande de cons» *, говорят, презрительно пробормотал французский премьер. Популярность СССР и нежелание критиковать то, что там происходило, являлись главным образом следствием его твердого противостояния нацистской Германии, столь отличного от нерешительности Запада. Тем сильнее был шок, вызванный подписанием пакта о ненападении между СССР и Германией в августе 1939 года.

II

Мобилизация всех потенциальных противников фашизма, т. е, противников немецкого лагеря, стала призывом к союзу всех политических сил, имевших общие мотивы для борьбы с наступлением «держав оси», а также к объединению правительств, готовых осуществлять такую политику. Фактически для подобной мобилизации потребовалось более восьми лет (точнее— десять лет, если датировать начало стремительного движения к мировой войне 1931 годом), поскольку ответ на все призывы был всегда нерешительным и неопределенным. В некоторых случаях призыв к объединению на антифашистской основе мог получить самый немедленный отклик, поскольку фашизм официально относился к либералам различного толка, неважно, являлись они социалистами или коммунистами, а также к различным демократическим и советским режимам как к врагам, которых нужпо истреблять. Как говорится в старой английской поговорке, следовало держаться вместе, чтобы не быть повешенными поодиночке. Коммунисты, которые до этого являлись самой деструктивной силой на левом фланге Просвещения, сосредотачивая свои удары не против явного врага, а против ближайшего потенциального соперника (что, увы, свойственно политическим радикалам), после прихода Гитлера к власти раньше всех социал-демократов (см. главу 2) в течение восемнадцати месяцев поменяли свой курс и превратились в самых последовательных и самых рьяных поборников антифашистского союза.

Это устранило главное препятствие к объединению левых, хотя полностью и не уничтожило взаимных подозрений.

* Придурки (фр.).

Против общего врага 1О 3

По существу, стратегия, предложенная (совместно со Сталиным) Коммунистическим интернационалом (избравшим своим новым генеральным секретарем Георгия Димитрова, болгарина, смелое поведение которого перед нацистскими властями во время суда за поджог рейхстага в 1933 году повсеместно воодушевило антифашистов) *, строилась по принципу концентрических кругов. Объединенные силы рабочих (Единый фронт) стали основой более широкого союза избирателей и политиков с демократами и либералами (Народный фронт). Кроме того, поскольку наступление Германии продолжалось, коммунисты намечали еще более широкую коалицию — «Национальный фронт» для объединения всех, кто вне зависимости от собственной идеологии и политических взглядов считал своим главным врагом фашизм (или «державы оси»). Это расширение антифашистского союза вправо от политического центра (французские коммунисты протянули руку католикам, а британские коммунисты проявили готовность заключить в свои объятия известного своей ненавистью к красным Уинстона Черчилля) встречало противодействие крайних левых до тех пор, пока логика войны в конце концов не вынудила их к этому альянсу. Союз центристов с левыми имел политический смысл, и «народные фронты»- были созданы во Франции (ставшей инициатором этого плана) и в Испании, отразив атаки местных правых и одержав убедительную победу на выборах в Испании [февраль I936 года) и во Франции (май 193б года).