– Почему Ярослав не бросился к Ольге и не рассказал ей о завещании.

– Спросите у него.

– Я и сам не понимал, что происходит, – не дожидаясь вопроса, ответил Ярослав. – Мне нужно было подумать. Да и Ольгу расстраивать не хотелось.

– Понятно…

В комнате опять воцарилась тишина.

– И что теперь будет? – подала голос Инна. – Это завещание вступит в силу?

– Нет, ваш отец не успел заверить его у нотариуса. И поэтому… – он замолчал и обвел взглядом женщин Георгия.

– Что? – Ольга вонзила в него напряженный взгляд.

– И поэтому вы все становитесь подозреваемыми номер один.

– Что вы такое несете? – закричала Вера. – Как это завещание может быть связано со смертью Гоши?

– Очень просто. Ваш муж был человеком упрямым. И единственным способом остановить его было только убийство.

– Но мы даже не знали о завещании, – растерянно пробормотала Инна.

– Это вы так говорите. Но вы могли знать.

– Откуда?

– Ярослав рассказал. Мне как-то не верится, что с такой новостью он поспешил к себе в комнату, а не к своей потенциальной невесте.

– Но он и в самом деле ничего мне не рассказывал, – произнесла Ольга. – Я даже не подозревала о папиных помыслах. Так он поэтому ходил такой задумчивый?

– Вполне вероятно.

– Нет, это невозможно, – продолжала возмущаться Вера.

– Что именно? Изменение завещания или ваше участие в убийстве Георгия?

– И то и другое.

– Как видите, первое было практически завершено. Оставалось несколько дней, чтобы новое завещание вступило в силу.

– Мы не могли его убить! – твердо сказала Ольга. – Мы – его семья. А в семье друг друга никогда не предают.

– Тогда это сделал другой человек.

– Кто? Вы кого-то подозреваете? – заволновалась Инна.

– Если Георгия убили не вы, – медленно проговорил Эрик, – то остается только один человек, у которого тоже был мотив…

– И это…

– Это Ярослав. Он знал о завещании и был заинтересован, чтобы оно не было изменено, ведь Ольга нужна ему с деньгами.

Парень вскочил, похватал ртом воздух, но так и не смог вымолвить ни слова. Ольга молчала.

– Кроме того, у него была такая возможность. Ведь у вас нет алиби? – вкрадчиво произнес сыщик. – Я правильно понимаю?

– Это ни о чем не говорит, – подала голос Оля. – И к тому же вы плохо знаете Ярика. Он не выносит вида крови. Вот отравить он бы смог. А зарезать? Нет, это из области фантастики.

– В момент ярости или крайней необходимости можно сделать все, что угодно, – заметил Голубев.

– Вы, очевидно, плохо знаете психологию, – приподняла брови девушка. – Человек не может сделать то, что ему не присуще.

– Много вы знаете… Вам, девушкам, можно наплести с три короба, вы и поверите!

– Вы так считаете? – усмехнулась она.

– Да, так считаю!

– Ну-ну… – только и сказала Ольга и отвернулась от следователя.

Пока шли эти разговоры, Мариша потихоньку наблюдала за Лианой и Черемновым. Девушка постоянно поправляла свои белокурые волосы и свысока поглядывала на окружающих. Анатолий тщетно пытался поймать ее взгляд, но она его упорно избегала. Впервые за все время Лиана не пыталась обращать на себя внимание. Наоборот, она терпеливо ждала окончания совещания, чтобы увильнуть от всех дальнейших вопросов.

– Господа, – призвал к вниманию Эрик. – Я прошу вас еще раз хорошенько подумать, все ли вы рассказали, и как только что-то придет вам на ум, сразу подойти ко мне. Помните, что молчание не приведет вас ни к чему хорошему. Преступнику выгодно, чтобы вы замолчали навсегда. Слышите меня?

Со всех сторон послышались нестройные голоса.

– Да, все понятно.

– Мы можем идти? – устало спросила Вера.

– Пока можете разойтись. Но через некоторое время, примерно через час, я попрошу всех вас снова собраться. Мы выработаем план действий и решим, как нам поступить дальше.

Народ постепенно стал расходиться. Ярослав подошел к Эрику и мрачно поинтересовался:

– А со мной что будет?

– Пока ничего.

– Но вы меня подозреваете?

– Подозрения, как говорят, к делу не пришьешь! Помните, мы за вами наблюдаем. И не совершайте никаких необдуманных поступков.

– А вы не боитесь, что я сбегу? – криво усмехнулся парень.

– Не боюсь. Попробуйте, пройдите через охрану. Марат в курсе, что из дома никого выпускать нельзя.

– Что ж, спасибо и на том, что не заперли меня в какую-нибудь кладовку.

– Пока мы не доставим вам такого удовольствия.

Ярослав развернулся и стремительно вышел.

– И что скажете? – спросил Эрик, как только гостиная опустела.

– По-моему, в психушке гораздо спокойнее и комфортнее, – тут же отреагировал Голубев. – Я, например, был уверен, что убийца – Ярослав. А теперь засомневался…

– То, что сомневаешься, – это хорошо. Значит, умнеешь! – сделал вывод сыщик. – А ты что скажешь, Маришка?

– Я не думаю, что это сделал Ярик, – покачала она головой. – Он может жениться ради денег, но убить…

– Только не говорите, что снова подозреваете Черемнова, – простонал следователь. – Я этого не переживу.

– Успокойся уже со своим Черемновым! О нем вообще речь не идет. Мы должны что-то решить с Ярославом. Я бы оставил его в списке подозреваемых. Да, он не тот типаж, который мог бы совершить убийство. Но чем черт не шутит…

– А я подозреваю Лиану, – заявила Мариша. – Не нравится она мне.

– Конечно! Разве одна красивая девушка может понравиться другой красивой девушке? Вы же конкурентки! – Голубев навесил на лицо умную мину.

– Алексей! Мне иногда хочется тебя стукнуть! Уж если тебе охота поговорить, так говори хотя бы по делу!

– А разве я не прав?

– У нас здесь не конкурс красоты, и мы с Лианой не на одном подиуме! – Мариша перевела дух. – Мне подозрительно ее поведение. Когда вы стали говорить о завещании, она здорово напряглась. А когда оказалось, что имени в документе нет, она расслабилась и даже повеселела.

– Что ты пристала к бедной девушке! – возмутился Голубев.

– Бедная!!! Ха! Во-первых, Лиана расчетливая и хладнокровная. Она вполне могла подсыпать Лене в напиток снотворное. Во-вторых, она не зря ввернула фразу о том, что спускалась вниз, потому что не могла заснуть. Таким образом она обезопасила себя. Если ее кто-то видел этой ночью, то она всегда сможет объяснить это бессонницей. Да и упаковка таблеток в руке выглядела бы вполне безобидно. Другое дело, что ее никто не заметил. А если и заметил, то смолчал. Эх, и что за девица.