На лице следователя отразились сомнения.

– Если все пройдет хорошо, я скажу вам имя предполагаемого убийцы, – добавила Ольга и снова широко раскрыла глаза.

– Договорились, – произнес следователь и широко улыбнулся. – Я все сделаю и встречу вас вечером.

– Спасибо! – прошептала девушка. – Я знала, что вы – настоящий мужчина.

Она слегка дотронулась до его руки, выразительно вздохнула и направилась в гостиную. Голубев, пытаясь скрыть довольную улыбку, подошел к товарищам.

– Ну что, пошли?

– Чего она хотела? – невинно поинтересовался Эрик.

– Да так, ничего особенного.

– Тогда ладно, – кивнул сыщик.

Обыск решили начать не с чьей-то конкретной комнаты, а с начала коридора. Чтобы не путаться и не бегать из конца в конец. Первой была комната Ольги. Мариша с любопытством осмотрелась вокруг. Ольгины апартаменты были довольно большими, метров под тридцать. Комната делилась на две зоны – в одной, той, что ближе к окну, располагались кровать и прикроватная тумбочка. Кровать была шикарной. Мариша всегда мечтала именно о такой. Круглая, на небольшом подиуме, под шелковым балдахином. На тумбочке небрежно валялись журналы и несколько дисков.

Вторая зона состояла из симпатичного углового дивана, журнального столика и небольшого пуфика. На дальней стене висел большой плазменный телевизор. Все было очень удобно и продуманно. Телевизор можно было смотреть и с кровати, и с дивана.

У второго окна расположился небольшой компьютерный столик с ноутбуком, принтером и несколькими фотографиями. Фотографии Маришу чрезвычайно заинтересовали. И пока мужчины осматривали комнату, она разглядывала снимки. Их здесь было около десятка. На центральном месте стояла семейная фотография – Георгий, Вера – совсем молоденькая девочка, Ольга – угловатый подросток лет десяти и маленькая кроха, по всей видимости, Инна.

Вера Николаевна произвела на Маришу сильное впечатление. Было в ее взгляде что-то такое, что цепляло и приковывало внимание. Неброская красота вкупе с невинностью взгляда и некой чистотой, давно не присущей современным девушкам.

– Ну, теперь-то я, по крайней мере, понимаю, чем Вера привлекла Георгия, – пробормотала Мариша. – Он просто устал от всех этих наглых и алчных девиц и захотел чего-то приземленного и обычного.

Рядом стояла фотография поменьше. На ней была изображена Ольга возрастом постарше. Она сидела на бревне на фоне березовой рощи, а у ее ног расположилась Инна. На Ольге был венок, у Инны в руках – букет васильков.

Мариша перевела взгляд дальше. На всех фотографиях была изображена Ольга в разном возрасте. Где-то одна, где-то с родителями и сестрой. И на всех она была серьезной и даже угрюмой. Ни тени улыбки – только насупленный взгляд.

А вот Ольга еще постарше. Видимо, в институте. На заднем фоне – старинное массивное здание, вдоль периметра – вековые дубы, обрамленные витыми решетками. И здесь она тоже серьезна и сосредоточенна, но оттенка какой-то обреченности, видимой на ранних фотографиях, уже не было.

Мариша провела по снимкам рукой. Когда она смотрела на фотографии прошлых лет, ее всегда охватывало странное чувство. Чувство потери. Словно что-то ушло навсегда и больше никогда не возвратится.

«Впрочем, так и есть, – тут же сказала она себе. – Мы теряем свои годы, которые уже не вернутся. Можно проснуться утром и встретить новый день, но новую жизнь ты уже никогда не начнешь».

Последний снимок покачнулся и со стуком упал на стол. А за ним обнаружилась еще одна фотография. Худшего качества, но вполне сносная. На Маришу глядела красивая улыбчивая девушка, смотрящая на жизнь открытым, полным надежды взглядом. В ее глазах цвета синего неба был какой-то детский восторг и упоение собственной независимостью.

Мариша перевернула фото. На снимке было только одно слово: «Мама». И дата – первое мая одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Так вот какая она, Ольгина мать. Мариша много слышала о ней, а теперь могла ее и увидеть. Красивая девушка! Просто нет слов! И та же невинность во взгляде, которую она заметила у молодой Веры. Возможно, Георгию нравились девушки такого типа. Вот только с Ольгиной мамой вышла промашка. Она начала пить.

Почему-то Марише было трудно представить себе, что эта хорошенькая девочка могла пойти по такому пути. Она в принципе на это не способна. Есть люди, которые не приемлют, например, хамство, а есть те, кто смотреть не может на спиртное. Почему-то Марише казалось, что Ольгина мама как раз из этой категории девушек.

Мариша еще раз внимательно посмотрела на снимок и быстро произвела в голове вычисления. Двадцать пять лет назад. Ольге двадцать четыре. Значит, родилась она на год позже. Получается, что девушка с фотографии только готовилась стать женой и матерью. Она улыбалась всему миру и не знала, что ждет ее завтра. Интересно, где она сейчас пропадает? Еремей говорил, что она уехала в Америку и там вышла замуж. Вспоминает ли она о дочери? Пишет ли ей? Марише казалось, вряд ли. Гоша наверняка знал бы об этом. Да и Ольга не стала бы так спокойно жить с мачехой. Интересно, что она думает о своей матери?

– Ты чего там застряла? – окликнул ее Эрик.

– Фотографии смотрю.

– И что там?

– Ольга и ее семья. Даже есть фотография мамы.

– Мамы? Это интересно! Покажи.

Мариша осторожно достала снимок. Эрик внимательно разглядывал лицо девушки. Голубев встал у него за плечом и тоже с интересом уставился в снимок.

– Красивая девочка, – наконец произнес сыщик. – Мне ее жаль.

– Жаль? Почему? – удивился следователь.

– Она здесь искренне радуется жизни. И не знает того, что уже через несколько лет у нее не будет ни мужа, ни дочери.

– Может, у нее сейчас все в порядке!

– Что-то мне подсказывает, что это не так. Такие солнечные люди разочаровываются в жизни раз и навсегда. Я уверен, что она больше никому не смогла довериться.

– Сама виновата, – пожал плечами Голубев. – Хотя девчонка и впрямь красивая. Кого-то она мне напоминает…

– Кого-кого… Ольгу, – усмехнулась Мариша.

– Ах, да! Это же ее мать! Понятно теперь, в кого она пошла.

– А ты сегодня перед Ольгой вилял хвостом! Хотя говорил, что она так себе…

– Я?! Вот уж не было такого! Девушка подошла ко мне с проблемой. Я же должен был помочь! Или я не мужик?

– Мужик, мужик… С проблемой разобрался?

– Пока нет, но обязательно разберусь.

– И почему, интересно, она выбрала тебя? – Мариша хитро посмотрела на следователя.

– Потому что здесь я – единственный нормальный человек. Ярослав – зануда, Еремей – старый. У Черемнова свои тараканы в голове. Кто остается? Остаюсь я. Ну, и Эрик, конечно. Правда, Эрик слишком заносчивый, хотя и способный. Наверное, во мне больше человеческих качеств, чем во всех остальных! – и он гордо приподнял подбородок.