Я с тревогой понял, что после наших удивительных приключенийХолмсом вновь овладевает хандра.

— Мистер Холмс, — возникнув в дверях спринадлежностями для инъекции, произнесла Хадсон. — Там, внизу, васожидают пожилой джентльмен с голубым песцом на веревочке, конопатый ирландец содной ногой и китаец в форме пожарника. Вы их примите?

Холмс выпустил клуб дыма и, слегка оживившись, сказал:

— Просите, Хадсон.

... — Генерал-старший сержант Кубатай! — громкообъявил Начальник Департамента Защиты Реальности Ережеп.

— Я!

— Выйти из строя.

Кубатай сделал шаг в направлении начальника, хотя никакогостроя не было. Фраза являлась ритуальной формулой. В кабинете они были вдвоем.

— За проявленную находчивость в спасении детей изпрошлого, а особенно — за успешную диверсию в цирке, вам присвоено очередноезвание генерал-прапорщика.

— Служу Всемирному правительству!

Ережеп вышел из-за стола и дружески пожал Кубатаю руку.

— А от себя добавлю. ДЗР-овцев много, а настоящихклоунов на Земле явно не хватает. Не подумываете ли сменить профессию?

— Честно сказать, подумываю, — смутилсяКубатай. — Этот номер... с рыбкой... ну, вы читали отчет... Это, знаетели, так приятно, когда вам хлопают...

— Что ж, чего-то подобного я ожидал. Вот, и рыбкуприготовил, — он вынул из-за спины огромную банку консервов. — Как,генерал, заботливый я у вас?

Пожирая рыбу глазами, Кубатай кивнул и тихо, уютно заурчал.

— Не сейчас, не сейчас! — погрозил ему пальцемЕрежеп. — Экий вы торопыга! Вначале у меня к вам предложение. У вас естьшанс совместить оба своих призвания — клоуна и диверсанта. Вы засылаетесь наВенеру с группой дрессированых пингвинов.

— Так у сфинксов же руки не оттуда растут, они хлопатьне смогут...

— Не о славе нужно думать, а о деле. Операция будетносить кодовое название «Кубатай, Смолянин и Троянский пингвин». В шкурахпингвинов будут скрываться наши самые опытные сотрудники. Так что вам ещеповезло.

— А цель этой операции какая?

— А никакой. Но повод удачный. Копию вашего отчетаагенты Венеры, само-собой, прочитали и очень цирком заинтересовались. Что ж,пусть на Венере наши сотрудники будут. На всякий случай.

...Шидла нас подбросил до двадцатого века. И доставил не втот день, когда нас Кащей украл, а на неделю позже. Как раз, когда папа с мамойвернуться должны были. Это я так попросил, чтобы яичницей лишние дни непитаться.

На входе в квартиру Стас забормотал с умилением:

— Сейчас кошек покормим... уберем за ними... ты полпомоешь.

Но дверь открылась, едва он коснулся замка ключом. Мыподпрыгнули от неожиданности.

— Зап карап ынакат бир-бир гелупек? — спросиламама, что на древнеегипетском означает «Надеюсь, вы можете все объяснить?»

— Бир-бир, бир-бир, — подтвердил яторопливо, — а вы когда приехали?

— Неделю назад...

Выходит, все это время они волновались, искали нас, всебольницы и милиции, наверное, обзвонили.

И я стал торопливо рассказывать:

— Да ты не бойся, мама, мы у Кащея были. И вАнтарктиде. И с Шерлоком Холмсом в цирк ходили...

Стас посмотрел на меня, как на идиота, и стал все«правильно» объяснять:

— Костя мухой был, а я — президентом... СИваном-дураком познакомились... Ну, вот... Мы же вернулись.

Тут раздался голос папы:

— Идите на кухню. Чтобы ужинать. Чтобы за ужином всеподробнее рассказать. Потому что нам интересно.

Под аккомпонимент кошачьего мурлыкания (папа с мамой изБельгии консервированной пингвинятины привезли) мы просидели за столом аж дополпервого ночи.

— Представляешь, мам, — размахивая вилкой, снацепленной на нее котлетой, вопил Стас, — я на всей Земле порядок навел!Всем так хорошо было! Археологию сделал обязательным предметом в школе, начинаясо второго класса!

— А мы там тебе не мешали? — без особоголюбопытства поинтересовалась мама. И я внезапно сообразил, что в ВымышленномМире папу и маму почему-то не видел...

— Ну... в общем... — Стас вдруг покраснел изамялся. — Я... это... — и во внезапном приступе честности покаялся:— приказал, чтобы из Бельгии никого не выпускали.

— Чтобы нам тебя наказывать не пришлось? — спросилпапа. И Стас протестующе, хоть и неискренне, замотал головой:

— Да нет же, нет! Вы ведь всегда говорили: пока пол недомыл до конца, или картошку не дочистил, не хвастайся. Доделай вначале! Вот, яи решил, что вам все покажу, только когда никаких недостатков на Земле небудет.

Прозвучало это как-то неуверенно, и родители явно в Стасовуосновательность не поверили. Папа даже сказал иронически:

— Пчелка ты трудолюбивая...

Пришлось мне за Стаса вступиться:

— Мам, пап, Стас же Кащеем стал! Если б он вас недержал на расстоянии, точно бы превратил. Папу, например, в сервант, нет, лучшев комод! А маму — в подсвечник! Бронзовый, старинный.

Не знаю уж с чего, вроде я так здорово Стаса отмазал, нопапа с мамой посмотрели на меня мрачно.

— А вот еще был случай, — возбужденно тараторилСтас. — Объявил я конкурс, на лучшую корону для себя...

— Кстати, о короне, — папа мгновенно ожил. —Мы такую древнеперуанскую корону в Антверпене видели! Она по форме напоминаеткосмический корабль, разбившийся при посадке!

Понятно, конечно, что такая странная корона — это вещь. Номне даже обидно было, что эта корона их больше занимает, чем то, что Стас былдиктатором всей Земли. Да еще — волшебником. (А ведь он и сейчас, наверное,волшебник, — подумал я, но промолчал.) Родители наши, видать, ко всему ужепривыкли. И поэтому, между прочим, ни в милиции, ни в больницы не звонили.Преспокойненько жили, кошек пингвинятиной кормили, ждали, когда мы появимся.

Вот такие у нас родители. Хотя по мне и Стаське соскучились,как нормальные. Так что мы обижаться не стали. Сами по ним соскучились.Поэтому, когда мы в спальню зашли, я Стасу говорю:

— Наколдуй им эту корону.

Стас на меня посмотрел недоверчиво, он видно и не подумал,что его способности могли сохраниться. А потом глаза у него заблестели, и он,осторожно так, говорит: