— Ты уж лучше молчи, — прошипела Ирина, я с тобойдома поговорю, балда несчастная! Ты хоть понимаешь, что если бы у твоего Шурикане встала его развалюха, мы бы сейчас…

— Да что такого? Ну что бы он нам сделал,двоим-то? — слабо возражала Катя.

— Подозрительно он себя вел, вот что! — отрубилаИрина. — И вообще, он очень скользкий тип, а ты язык распустила! Все вывалила.И про камни, и про Валика своего! А ведь это не твоя тайна, про камни-то, ведьсама говорила, что Люсьен просил тебя молчать!

— Ой! — пискнула Катя. — А я такобрадовалась, что Валик на свободе, что все остальное из головы вылетело…

— Хорошо хоть Жанку ему не заложила и профессораПомеранцева, — ворчала Ирина.

Водитель домчал их до дома очень быстро.

Через семь минут к оставленной на дороге «шестерке» подъехалджип. Сева Шрам был так озабочен, что по звонку Шурика приехал сам.

— Ну? — коротко спросил он.

— Вы бы еще дольше ехали! — возмутился Шурик, отстраха он стал наглым.

— Двух баб удержать не мог?

— Думал, вы их перехватите… Моя колымага встала вот неко времени…

— Встала, говоришь? — зловеще спросил Сева. —Ну ты не волнуйся, больше тебе ездить на ней все равно не придется…

— Стойте! — завопил Шурик. — Я знаю, где онасейчас! У подруги живет, тут недалеко, адрес записывайте!

Александра Матросова толкнула тяжелую дверь, и на нее сразуже, как снежная лавина на одинокого лыжника, обрушилась лавина звука, света изапаха. Из многочисленных динамиков несся то ли рок, то ли рэп — Матросова неслишком разбиралась в этих стилях, — лучи цветных прожекторов метались позалу, выхватывая из полутьмы лица танцующих, то безжизненные и опустошенные,то, наоборот, неестественно оживленные, нос щекотали запахи разгоряченных тел идешевых пряных духов.

Александра двинулась между рядами танцующих в дальний конецзала, к стойке бара, за которой колдовал смуглый мужчина в ослепительно белойрубашке, с черной запятой маленькой пижонской бородки.

Неожиданно из толпы выдвинулась рослая широкоплечаяблондинка с падающей на глаза сожженной перекисью мелко завитой челкой.

Поправляя на ходу упорно уползающую к поясу мини-юбку,блондинка заступила Александре дорогу и процедила сквозь зубы:

— Ну и куда мы так торопимся?

— На твои похороны, — ответила Александра исделала попытку обойти блондинку.

Однако та, сдув завесившую глаза челку, шагнула в сторону,снова оказавшись на пути Матросовой, и прошипела:

— Я тебя научу вежливо разговаривать! Ты тут первыйраз, и заруби на своем прыщавом носу: здесь и без тебя тесно! Тут приличныедевочки работают, и шалавы вроде тебя никому не нужны!

— Вежливо разговаривать со старшими издевательскипротянула Матросова. — Ой, простите, тетенька, я вас сперва не разглядела!А тут что — всем пенсионеркам скидка?

— Да я тебя сейчас по полу разотру! — взвизгнуладевица и бросилась на Александру, растопырив длинные малиновые ногти.

Матросова, которая аккуратно посещала занятия по физическойподготовке, ловко уклонилась, отступила в сторону и молниеносно подсекла ногублондинки в громоздкой туфле с загнутым кверху длинным носком. Та удивленноохнула и свалилась лицом вниз на краю танцпола. Танцующие расступились,образовав кружок, в середине которого остались две девушки, и заинтересованнонаблюдали за происходящим. Должно быть, такие сцены не были здесь редкостью.Александра хотела продолжить движение к бару, но блондинка вскочила и с визгомбросилась на нее.

— Нет, но ты мне определенно надоела, — вздохнулаМатросова и резко выбросила ногу, носком туфли нацелившись в колено соперницы.Та замерла, как будто налетев на каменную стену, и со стоном осела на пол. Налице сквозь толстый слой косметики проступила мертвенная бледность.

Окружающие зааплодировали. Александра раскланялась, какцирковой фокусник после удачного трюка, и снова двинулась вперед, но рядом сней возник поджарый парень в черной водолазке и прошипел прямо в ухо:

— Ты что тут устраиваешь? Нам скандалы не нужны, Люказдесь постоянно работает, и все девочки только через нее устраиваются! А ну,выметайся отсюда немедленно!

— Молодой человек, — Александра округлилаглаза, — вы меня с кем-то спутали, я тут по делу и ненадолго. Мне бытолько с Котей поговорить…

— Все нормально, Стасик, — послышался рядомнегромкий голос, — девушка ко мне, у нас разговор!

Парень в водолазке поднял руки, как бы показывая, чтоустраняется, и бесшумно растворился в толпе. На его месте оказался тот самыйбармен, к которому пробиралась через зал Александра, — ослепительно белаярубашка, черная запятая бородки, только лицо уже не казалось таким бодрым изагорелым, оно заметно побледнело и осунулось от испуга.

— Александра Ивановна, — прошептал бармен, —зачем же вы сюда? Это же очень опасно!

Мы ведь с вами договаривались.., если вам что нужно,звоните, как обычно, на мобильный… встретились бы в условном месте..,поговорили бы, как обычно.., а то не дай бог, меня с вами кто-нибудь из братвысрисует, мне же тогда кранты! Сами знаете, по лезвию хожу!

— Сам виноват, — вполголоса ответилаМатросова. — Кто школьникам наркоту толкал? Ты на меня молиться должен! Ятебя из-под такого обвинения вытащила.., сколько тебе светило?

— Ну да, мелкую рыбешку вроде меня вытащили, чтобыакулу поймать…

— Котя, я к тебе пришла не дискуссию на моральные темыразводить, не ток-шоу на тему «Молодежь и наркомания» или «Должна ли секретаршаспать со своим начальником». Ты мне срочно нужен.., точнее, не ты, тебя бы япредпочла никогда не видеть, а нужна мне кое-какая информация, причем оченьсрочно, так что некогда в испорченный телефон играть!

— Ну да, а на меня вам наплевать! Что Котю, может,из-за вашей информации зарежут — это вам все равно…

— Тонко подмечено! — усмехнулась Матросова. —Мне на уродов, которые детей дурью травят, глубоко наплевать!

— Да эти дети мне сто очков вперед дадут! повысил голосбармен, но тут же спохватился и перешел на шепот:

— Александра Ивановна, я вас очень прошу…

— Расскажешь, что мне нужно, — сразу уйду, и тыменя больше не увидишь, будешь юлить тебе же хуже…

— Ну спрашивайте, только скорее… — проговорил Котя стяжелым вздохом.

— Что ты знаешь про Севу Шрама и камешки? —вполголоса спросила Александра, не сводя глаз с лица своего собеседника. Потому, как он сразу отшатнулся и как забегали его глаза, она поняла, что попалав яблочко.