– А почему свой ресторан вы назвали «Синяя саламандра»?

– В память о детстве и… об отце. Ведь ссуду для открытия своего первого дела я взяла у него и, несмотря на наши родственные отношения, вернула в срок. Это было для меня делом принципа. Хотелось узнать, сумею ли я справиться. И у меня получилось… А почему «саламандра»?.. Когда-то, еще в детстве, меня, как и всех детей, начинали учить ходить. Но я инстинктивно увиливала от этого и старалась поменьше стоять на ногах. При любом удобном случае я падала на пол и ползала. Вот тогда-то отец и назвал меня саламандрой. Прозвище ко мне прилипло, и все в нашей семье стали меня так называть. Саламандра – это мое домашнее прозвище. Для своих, для очень близких мне людей.

– А почему «синяя»? – спросил Гордеев.

Теребова пристально посмотрела на него и улыбнулась:

– Из-за цвета моих глаз! Неужели незаметно?

– Но тогда почему не синеглазая? Или синеокая?

– Ну это было бы уже слишком…

– Слишком напыщенно?

– Или пошло, – ответила Елена Петровна и, посмотрев на произведенный Гордеевым удар, заметила: – А у вас, Юрий Петрович, получается.

– Так ведь я стараюсь, – объяснил адвокат.

Гордеев уже хотел было спросить, какой из шаров легче зайдет в лузу, но в этот момент бармен вновь подозвал Елену Петровну к телефону.

Возвращаясь и проходя мимо стола, на котором небрежно лежал, можно даже сказать валялся, пиджак Гордеева, хозяйка ресторана внезапно остановилась и с интересом наклонилась над бильярдным сукном.

– Откуда у вас эти фотографии, Юрий Петрович? – строго и вместе с тем удивленно спросила Елена Петровна.

Юрий подошел к ней и сразу понял, что именно привлекло внимание Теребовой. Это были те фотографии из желтого конверта, которые адвокат прихватил с собой в офисе Дениса Грязнова. Видно, в тот момент, когда Юрий небрежно перебрасывал свой пиджак через бортик бильярдного стола, фотографии выскользнули из внутреннего кармана и рассыпались по зеленому сукну.

– Вы что, следите за мной? – возмущенно спросила Теребова.

Посмотрев в ее синие глаза, адвокат понял, что пора открывать свои карты. Так было лучше и для дела, и для него самого.

– Объяснитесь, Юрий Петрович! – уже просто потребовала Синяя саламандра.

– Я готов, – ответил Гордеев. – Но разговор может оказаться долгим, и нам, я думаю, лучше тогда присесть. Мне кажется, этот столик, – он указал на ближайший, – нам подойдет.

Теребова посмотрела в указанном направлении.

– Или вы предлагаете лучше перейти в ваш кабинет?

– Почему же, можно и здесь. Тем более что посетителей пока нет.

Внимательно смотря в строгие глаза женщины, Гордеев рассказал обо всем, что приключилось с ним и с Вадимом Райским в тот самый день, когда он впервые посетил «Синюю саламандру».

– Знака, запрещающего стоянку, перед моим рестораном никогда прежде не было, как нет его и сейчас, – твердо заявила Елена Петровна.

– Вы правы. Именно поэтому мне и пришлось наводить справки об этом майоре. Я думал, что такого сотрудника ГИБДД в автоинспекции не существует, так же как не видел я после и знака перед вашим рестораном. Но все оказалось не так просто. Этот человек действительно работал в автоинспекции. И давно подозревался в неправедных действиях. Поэтому-то и попал в поле зрения службы, которая занимается внутренними расследованиями. Сотрудники ее стали за ним следить и производить скрытую фотосъемку. Среди фотографий, которые мне показали, я увидел знакомое лицо. Это было ваше лицо. И я решил узнать лично у вас об этом майоре. Не думаю, что это может показаться очень уж странным. Ведь в аварию мы попали после общения с этим майором. А общение и фальшивый знак – все это было перед входом в ваш ресторан. На фотографиях же, где вы беседуете с майором, изображено иное место. Это угол Садовой-Каретной и Чехова. Видите вывеску «Гута-банк»? Она находится как раз на противоположном углу, в начале бывшей Новослободской улицы, которая теперь переименована в Долгоруковскую. Но речь сейчас не о ней. А о вас, Елена Петровна. Оба раза вы были запечатлены на одном и том же месте, возле поста автоинспекции, на котором до недавнего времени нес свое официальное дежурство известный вам майор. И то, что он вам известен, видно даже по тому, как вы с ним разговариваете. Кстати, на фотографиях вы в разной одежде, что говорит о неоднократном контакте с майором.

Гордеев сделал паузу.

– А теперь расскажите мне, откуда вы знаете майора Пасечника, который изображен на фотографиях, и что у вас с ним общего? Если, конечно, мои вопросы не вызывают у вас категорических возражений.

Теребова еще раз взглянула на снимки, которые она все то время, пока слушала Гордеева, держала в руках.

– Ну, во-первых, Юрий Петрович, вашего Пасечника я не знаю, хотя и разговаривала с ним, судя по фотографиям. Но таких фотографий у вас могло быть гораздо больше. Сотрудников дорожно-постовой службы, с которыми мне приходилось общаться, более чем достаточно. Особенно много их было, когда я, получив водительские права, только-только начинала ездить самостоятельно. Жаль, что у вас нет фотографий того периода. Вы бы увидели, как мне приходилось с ними разговаривать! Мужики… – заметьте, что я употребляю именно это слово, а не «мужчины», так как отлично знаю разницу между теми и другими, – когда видят женщину за рулем, часто теряют над собой контроль, если таковой у них вообще имеется. Мы, женщины, как минимум их раздражаем. Поскольку, на их взгляд, женщине за рулем не место. Это относится и к большинству сотрудников нынешней ГАИ. Или ГИБДД. Одни хотят на нас отыграться за неурядицы в своей семейной жизни, другие – поиздеваться, третьи – пококетничать, ну и так далее. А при этом еще и подзаработать с левачка. И с каждым из них приходится говорить по-своему. Как, кстати, и с вашим майором… Пасечником, кажется? Пришлось разговаривать применительно к обстоятельствам. А теперь о другом, о том, что у меня с этим майором могло быть общего. Как минимум правила дорожного движения. У вас с ним они, кстати, тоже общие. Не улыбайтесь, Юрий Петрович. Ведь я права?

Гордеев кивнул:

– В общем-то да.

– Потом, – продолжила Елена Петровна, – общими могут быть московские трассы, дорожные развязки, автостоянки. Или вы думаете, что гаишники летают по воздуху? Хотя иногда все-таки летают. На вертолетах. Ну а кроме этого, у нас с ним общее правительство, одна страна и так далее. Перечислять можно долго.

– Хорошо, Елена Петровна, я поставлю вопрос иначе, – сказал Гордеев. – За что вас остановил Пасечник? Вы что-то нарушили?

– Я сама там остановилась, – ответила Теребова.

– А зачем? Ведь не ради же автографа самого честного сотрудника московской автоинспекции?

– Нет, конечно. В первый раз я подвозила туда свою подругу. У нее порвался ремень вентилятора. Двигатель перегревался, и ехать ей было нельзя. Вот она и оставила там свою машину. А чтобы у нее ничего не украли, попросила присмотреть за ней вашего майора. Потом, когда я привезла ее туда, Пасечник помог нам установить новый ремень, за которым моя подруга и ездила к себе домой. Она позвонила мне и попросила забрать ее из дому и подвезти к тому месту, которое зафиксировано на ваших фотографиях… Кстати, Пасечник за свои труды был неплохо вознагражден. Подруга передала ему конверт. С деньгами, скорей всего… И вот еще что. Конверт она передавала майору в его патрульной машине, наверно чтобы посторонние не сочли бы этот акт взяткой. По лицу майора, когда тот вышел из машины, я поняла, что он остался весьма доволен. Потом мы с подругой поехали по магазинам. Тряпки покупать, если вас интересует дальнейшее.