Лилия радуется.

Остается лишь выйти в дверь, и все.

Идеальное преступление.

– Что там у вас? – спрашивает хриплый голос охранника.

– Вы, ым, ко мне?

– Покажите, – он тыкает пальцем на живот побледневшей задумавшейся девушки.

Зачем она стояла? Зачем смотрела на толстяка?

– Ым, ничего.

Лилия замечает, как ее руки прижимают продукты.

– Показываем.

– Я же говорю, ым, ничего.

– А ну показывай!

Лилия было рванула к дверям, но мощная рука охранника цепляется за ее плечо и дергает назад. Рывок оказывается таким сильным, что и хлеб, и сыр, и йогурт валятся на пол.

– Попалась, воровка! Полиция!

– Ым, не надо. Прошу.

– Полиция!

– Я это не для себя. Я все верну.

Накаченный цербер с желтой надписью на спине и квадратным бейджиком на груди вцепился и не отпускает.

– Клянусь, я все верну.

– Отпусти девчонку.

Одной рукой Владимир достает, разворачивает и показывает охраннику служебное удостоверение, другой освобождает и отодвигает испуганную девушку себе за спину.

Лилия узнает мужчину. Это он пристал к ним с Майей на улице. Тот самый навязчивый высокий пьяный полицейский.

– Петров Владимир Олегович. – Он старается говорить так, чтобы дышать в сторону.

– И что?

– Она с нами, – Владимир показывает на девушку и на своего напарника у кассы.

Охранник смотрит на очередь, в которой стоит Глеб.

– И что?

– Что-что, вольно. У вас в магазине сегодня проводится операция «Бдительный сотрудник охраны».

– И что?

– И ты, уважаемый, успешно прошел проверку.

– И что?

– Что ты все и что, и что? Благодарим за сотрудничество, говорю. Идеально сработано.

– И?

– Все. Принимай нашу благодарность.

Владимир протягивает руку, чтобы пожать.

– Что ты городишь? Как там тебя? Петров?

– Петров.

– Иди проспись, Петров. Вместе со своей спецоперацией. А ее я передам куда положено.

Охранник тянет Лилию за рукав, но Владимир не позволяет. Перегораживает ему дорогу.

– Она пойдет с нами.

– Она воровка.

– Я, ым, не воровка. Я же объясняю…

– Слышишь девушку, она не преступник.

– Воровка, и я знаю, как…

– Нет, – не дает оговорить Владимир. – Вольно. Она уходит с нами. Она ничего не взяла.

– А это?

Охранник показывает на разбросанные продукты.

– Это… – На мгновение Владимир запинается, но тут же продолжает: – За них уже заплатил мой, наш коллега.

Он кивает в сторону Глеба, который недовольно морщит лоб и платит наличными.

– Петров, не выдумывай. Зачем городить? Начальству доложу. Не надо усложнять.

– Уважаемый, еще раз спасибо за бдительность. Всего вам хорошего.

– Стой.

– Расслабься, говорю. Вольно.

– Петров, как тебя там, Владимир. – Охранник кривит улыбку. – Я-то расслаблюсь. Но ты напросился. Проблемы будут, предупреждаю.

– Всего доброго.

Владимир вместо «всего доброго» хотел сказать какую-нибудь грубость, но не стал.

Глеб помогает собрать с пола покупки, складывает их в отдельный пакет и выводит Лилию на улицу.

Девушка не пытается удрать. Похоже, эту парочку полицейских ей не нужно бояться. Она им не доверяет, но чувствует, что они помогут. Тем более если бы полицейские собирались, уже бы арестовали ее.

– Вов, что это было?

Владимир не реагирует на вопрос друга, обращается к перепуганной девушке:

– Как тебя зовут?

Лилия секунду сомневается. Сказать правду или соврать?

– Можешь нам доверять. Скажи, как тебя зовут?

– Лилия.

– Хорошо, Лилия. Не бойся. Мы поможем.

Владимир смотрит на друга, ждет от него подтверждения своих слов. Глеб кивает.

– Что случилось?

Лилия молчит.

– Ты можешь нам доверять. Рассказывай.

– Вы удрали из дома? – вклинивается в разговор Глеб. – Так?

Лилия кивает.

– И не похоже, что ваш побег был заранее спланирован, – Глеб показывает на тапочки Лилии. – Значит, вам пришлось.

Лилия поглядывает на полицейских.

Владимир отодвигает друга в сторону. Ему не нравится, что Глеб давит на перепуганную девушку.

– Что произошло? – говорит от мягко и протягивает ей пакет с продуктами.

Лилия говорит, что отец потерял над собой контроль. Что дома для них стало небезопасно. Говорит, что им с сестрой пришлось бежать. Говорит, что хоть она сама в состоянии о себе позаботиться, но сестра… Малышку нужно было увести.

– А где сейчас твоя сестра? – перебивает рассказ Глеб.

* * *

Черная краска, которой испачканы мои перчатки, если не усложнять, это обыкновенная сажа.

Технический углерод.

Сырье, которое применяют в производстве резины. Сажа костей мертвых животных, перемешанная с хитрой гипоаллергенной основой. Дистиллированная вода, этиловый спирт, синтетический глицерин, пропиленгликоль, синтетические смолы.

Химическая муть, грязь с черным перемолотым порошком, которую загоняют иглой в рану, под кожу.

Ученые признали состав безвредным для человека, но ты никогда не можешь быть в этом уверен на сто процентов. Не можешь знать, пока не проверишь на себе.

Урна переполняется почерневшими липкими смятыми салфетками.

Отпускаю педаль.

Машинка умолкает.

В ушах звенит.

– Молодец, – говорю я. – Стойко переносишь. Гораздо спокойнее некоторых мужчин.

В ушах звенит.

Терпеть не могу это ощущение.

Лучше ногтем по доске или пенопластом по стеклу. Лучше ночной плач сотен детей за стеной, чем это бесящее звуковое послевкусие от жужжания машинки.

Звенит.

Готов поклясться, что я слышу музыку.

Тиннитус. Гадкое слово, которое означает позвякивать или звенеть как колокольчик. Этим словом врачи называют симптом, гул, шипение, свист, треск у пациента в ушах в отсутствие источника звука.