Есть такие люди, которым все всегда должны. Они замечательно умеют внушать чувство вины, если ты вдруг этот долг по какой-то причине не отдал. Да, Лешке наверняка было неловко за жену перед незнакомыми людьми. Но Снежке, надо думать, было неловко на порядок больше. Она пригласила своих друзей в дом к мужчине, с которым у нее только-только начали выстраиваться отношения. Никого из нас он не знает. И тут такая беспардонная подружайка. Dic mihi, quis amicus*… как там дальше? Классика же.

Дело было даже не в том, что Сова приехала с ребенком — хотя, между нами, в чужих младенцах на взрослом празднике, особенно если видишь их впервые, нет ничего умилительного. Все люди проходят через личиночную стадию, но это не означает, что их непременно нужно любить с первого взгляда, бросаться тискать и сюсюкать. Если бы Сова позвонила и сказала, что у нее форс-мажор, что может только с Ванькой, мы бы не обрадовались, но постарались войти в ситуацию. В конце концов, никто из нас не чайлдфри, да и в целом люди вполне воспитанные.

А вот Сова особой воспитанностью никогда не страдала. Тактичность, деликатность? Нет, не слышали. Испанский стыд — то, что мне приходилось испытывать в общении с ней регулярно. Снежке тоже. Но сейчас наша дорогая подруга превзошла сама себя. И я не могла понять, умышленно она это делает или случился какой-то неконтролируемый выброс токсичных отходов.

Дима снова вытянул ситуацию: начал расспрашивать Лешку о каких-то налоговых тонкостях. Видимо, Снежка сказала, что тот налоговик. Хотя я была уверена, все это Дима и так знает, просто нашел способ отвлечь внимание.

Вскоре Снежка с Совой вернулись. Сова устроилась в кресле кормить Ваньку кашей из бутылочки, а Снежка села за стол. От нее только что молнии не летели. Разговор на кухне состоялся явно не из приятных.

— Ну что, — спросил Дима, открыв новую бутылку, — переходим к горячему?

— Курица по фирменному Димкиному рецепту, — улыбнулась Снежка. — С хмели-сунели и мятой. Он утверждает, что без нее не смог бы меня соблазнить.

— Немного ж тебе надо, — язвительно заметила Сова. — Курица с мятой?! Что за изврат?

— Хмели-сунели — по-грузински «сухая пряность», — возразил Слава. — Сборник. Мята входит в классический состав.

— Я покупаю желтое — лайт, — покачал головой Дима. — Не люблю чабер и пажитник. Сам добавляю мяту и лаврушку. Так, девочки, сидите, мы все сделаем, — он усадил на место Снежку, которая потянулась было забрать со стола лишнее.

— Господи, Жанка, какой мужчина! — закатила глаза Оля, когда наши кавалеры в полном составе ушли на кухню. — Просто офигеть! «Мы все сделаем»… Он всегда такой? Или по случаю праздника?

— Почти всегда, — довольно улыбнулась Снежка, а я заметила, как поджала губы Сова.

— Нет, мой Витюха тоже классный, но за пять лет брака малость оборзел. Разбаловала я его. Так что, Жанн… Держись. У меня лапки — и все дела.

Развить тему не удалось — прибыла курица с запеченной картошкой, а еще рыба в томате, жареные грибы и цветная капуста в сухарях. Мне захотелось проглотить все сразу.

Следом за курицей появился Макс, который до этого то ли гулял, то ли спал, то ли просто держался подальше от сборища незнакомых людей, но прибежал на запах. Подойдя поближе к столу, он сел в самой что ни на есть выжидательной позе.

— Вот и куроед наш явился, — рассмеялась Снежка. — Родину за курицу продаст.

— А можно кота куда-нибудь убрать отсюда? — склочным тоном потребовала Сова.

Тишина повисла такая, что слышно было, как где-то далеко бежит электричка. Все знали — и Сова в том числе, — что рыжий для Снежки и Димы не просто домашний любимец, а намного больше. Купидон с хвостом. Талисман их чувств. В общем, священная корова.

— А вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? — первой очнулась Оля.

— А вам не кажется, что вы лезете не в свое дело? — парировала Сова.

— Послушайте, Светлана… — Оля пошла красными пятнами, но тут вмешался Дима.

— Подожди, Оля. Света, у вас аллергия на шерсть? — он подчеркнул голосом «у вас», как до этого сделала она. — Или у Вани?

Мы со Снежкой прекрасно знали, что никакой аллергии у нее нет. И у Ваньки тоже. У Лешкиной матери в доме жили две кошки и собака. Попробовала бы Сова там вякнуть что-нибудь на эту тему, в два счета улетела бы сама. С ноги на Марс. И если до сих пор я не была полностью уверена, то теперь сомнения развеялись: поведение Совы — тщательно продуманная провокация. Для чего? Для разрыва с нами? Вполне возможно. Чтобы громко бахнуть дверью. Вот только вопрос: чем мы так перед ней провинились? Может быть, тем, что перестали быть “несчастненькими” — убогими с неустроенной личной жизнью, рядом с которыми ее собственная казалась не такой унылой?

— Нет, — отрезала она. — Просто я считаю, что коту нечего делать в одном помещении с ребенком.

— Вы абсолютно правы. Нечего.

— Дима! — Снежка возмущенно бросила на стол салфетку.

Не говоря ни слова, тот отломил от разделанной курицы кусок грудки, подхватил Макса под брюхо, сел с ним на диван и начал кормить с руки. Судя по очумелому виду кота, происходило нечто беспрецедентное. Снежка закрыла рот ладонью, но и по глазам все было ясно.

Месседж получился абсолютно прозрачный и вместе с тем элегантный. Мамаша считает, что коту не место в одном помещении с ее ребенком. Но поскольку кота из помещения никто удалять не собирается…

Сова побагровела, вскочила, уронив бутылочку, и потащила Ваньку в прихожую.

— Я… прошу прощения за поведение моей жены, — поднявшись, сказал Лешка. — Думаю, нам лучше уйти. Мне очень жаль, что так вышло. Жанна, извини, что испортили тебе день рождения.

— Перестань, Леш, — наморщила лоб Снежка. — Ты-то уж точно ничего не испортил.

В прихожую за ними никто не пошел. Дверь хлопнула, затем лязгнула, открываясь и закрываясь, калитка, пискнула сигнализация машины.

— Трындец, товарищи, — сказала Снежка, глядя в окно. Потом рассмеялась. А потом заплакала.

— Знаете, девчонки, а все-таки плюсов сегодня было больше, чем минусов, — глубокомысленно изрек Дима, отхлебнув из кружки.

Оля с Витей уехали, а мы вчетвером, притушив свет, сидели в гостиной у камина и пили глинтвейн. Приготовить его попросила Снежка. При этом они с Димой так многозначительно переглянулись, что я невольно улыбнулась. У них появились какие-то свои маленькие тайны. Хотя у нас со Славой тоже уже были. Не только торт, о котором я все-таки рассказала Снежке и Автандилу.

Снежка с ногами устроилась в огромном кожаном кресле, на коленях у нее лежал Макс. Дима сидел на ковре рядом с ними, а мы со Славой на диване. Так лениво-расслабленно, уютно, и не надо собираться, уходить. Мне вдруг показалось, что я была в этом доме уже не один раз. И что с Димой давно знакома, а уж со Славой — и вовсе вечность. Несмотря на то, что пошла только третья неделя.