Впрочем, иногда мужья ссылаются на смертельнуюболезнь второй половины, сообщают со слезами на глазах: «Бедняжке до смерти отсилы год остался, не надо ее травмировать».

Услышав подобное заявление, многие дамочкиокружают ловеласа заботой. Но дни бегут, а законная супруга вовсе не торопитсяна тот свет, более того, через некоторое время выясняется: стоящая одной ногойв могиле дама беременна от своего мужа!

– Что-то я не врубаюсь, зачем вы менярасспрашиваете? – наморщила лоб Лика и снова потянулась к пачке ссигаретами.

– О какой тюрьме вы вели речь на похоронахМилослава? – резко спросил я. – Что вы знаете?

Лика округлила глаза:

– СИЗО? Их в Москве несколько! А! Сообразила!Вас Анька прислала. Должна вас разочаровать, я давно уволилась, старые связирастеряла, помочь не сумею!

– При чем тут каторга?

Лика вздрогнула и растерянно повторила:

– Каторга?

– Да.

– Но в России ее нет! – помотала головойбывшая сотрудница милиции. – Есть колонии и…

Я погрозил собеседнице пальцем:

– Лика, не лукавьте! Лучше дайте мне телефонАнтонио!

Произнося имя Антонио, я хотел обескуражитьсобеседницу, напугать ее, выбить из колеи. По моим расчетам, Лика должна былазанервничать, захотеть выпить, я бы предложил ей ящик водки и купил бы его вобмен на ее откровенность, алкоголики при виде горячительного делаются покладистыми,но женщина повела себя нестандартно.

– Антонио! – протянула она. –Значит, он до меня добрался. Хорошо! А я-то все понять не могла, ну почему онменя отпустил? Как Славку похоронили – ни разу не тронул. Правда, я никогда сним не встречалась!

– С Новицким? – спросил я.

– Нет, с Антонио, – резко ответилаЛика. – Думаешь, я мозги пропила? В том-то и беда, что нет! Вовсюстараюсь, а не получается! Пока под газом брожу, хорошо мне, чуть отойду –снова голова светлая. Ну почему я никак в маразм не впаду, а? Отвечай!

– Наверное, у вас несокрушимоездоровье, – машинально подхватил я нить разговора, – сделайте выводы,бросайте пить, иначе…

– Что? – презрительно наморщила нос Лика.

– Умрете молодой!

Лика откинулась на спинку стула и захохотала.Я, ожидавший какой угодно реакции, кроме безудержного веселья, растерялся.

– Дурак, – наконец справилась с приступомистерического хохота хозяйка, – я как раз в ящик сыграть мечтаю. Надо быруки на себя наложить, повеситься или из окна сигануть, только страшно: болибоюсь и решиться никак не могу. А жить после смерти Славки мне тошно! Ой, какплохо без него! Не понять тебе. Я ведь не Лизка, та лишь обрадовалась, домпродала и в Америку смоталась. Сорок дней даже тут не отметила, все связивключила и умелась. А я однолюбка, раз в неделю Славку во сне вижу и люблю еговсе сильней!

– Наверное, вы очень ранимая натура, –покачал я головой, – если умерший вам так долго снится!

Лика встала, опять напилась сырой воды исказала:

– Слушай, давай договоримся.

– О чем?

– Тебя ведь Антонио прислал?

– Вовсе нет, я сам по себе.

– Во дворе тебе сказали, что я клиентовпринимаю, ты и припер? – фыркнула Лика. – За сексуслугами причапал?Лады, раздевайся! Прямо тут, на кухне могу, беру дешево, купишь бутылку, и мыразойдемся. Так как? Че тебе охота?

– Пока просто побеседовать, – быстроответил я.

Лика удовлетворенно кивнула:

– Значит, Антонио тебя подослал! Занят нашбосс был, обо мне позабыл. Даже с таким волком прокол случается, выпала Ликушаиз его памяти! А потом в голову-то и вонзилось: а че там Славкина дураподелывает? Может, болтает? Пора ей язык укоротить! И тебя сюда направил! Давнотут сидишь?

– Достаточно, – кивнул я.

– Значит, бухой меня видел?

– Да, вы находились не совсем в адекватномсостоянии.

Лика шумно вздохнула:

– Хочешь квартиру?

– Я не бомж! – удивился я.

– Хорош выеживаться, – треснула кулакомпо столу алкоголичка, – я в ментовке долго работала, мне брехатьбесполезняк, у меня чутье, и все я про тебя вычислила!

Я молча слушал хозяйку. От лучшего друга МаксаВоронова знаю, что хорошие сотрудники правоохранительных органов обладаютзвериным чутьем.

– Доказать не могу, но знаю: он убийца, –порой говорит Макс, – внутренний голос подсказывает.

Внутренний голос приятеля никогда неошибается, интуиция у Макса развита до умения читать чужие мысли. Похоже, иЛика ранее отличалась таким талантом, она привыкла доверять своим впечатлениям.Но ежедневные возлияния сделали свое дело, сейчас Солодкина фатально ошибалась,я не имел никакого отношения к Антонио, сам хочу отыскать его.

– Как Славка погиб, – деловито говорилатем временем Лика, – я к нему на тот свет захотела. Но на самоубийство неспособна. И чего мне оставалось?

– Допиться до смерти, – кивнул я, –вот вы какой метод выбрали.

– Во! Сечешь фишку! Но только мне некатит, – грустно продолжала хозяйка, – с работы меня поперли, да ятолько рада. Ну, думаю, раз ханка убить не спешит, можно еще СПИД подцепить,или туберкулез, сифилис тоже, если его не лечить, в могилу утянет! Вот и сталамужиков на улице подбирать. Ну не поверишь! Ничего мне не делается! Здороваякак лошадь! Вот уж невезуха!

Я растерянно заморгал, не зная, какреагировать на это заявление.

– И голова работает, – постучала себяпальцем по лбу Лика. – Возвращайся к Антонио и скажи ему: все она помнит,ее убить надо, только быстро и без боли! Отравите меня! Или пристрелите! Вотпод электричку совать не надо, как Славку! Его на километр разнесло, Лизка елеопознала! Ну чего, сделаешь? А я тебе квартиру в благодарность оставлю, позавещанию. Все равно больше некому!

– И что ты знаешь? – я решил во что бы тони стало вытряхнуть из Лики хоть какую-нибудь информацию.

– Проверяешь, – прищуриласьпьяница, – успокойся, я знаю все! У Славки от меня тайн не было. Я емубыла женой, а не Лизка, хоть штамп у нее в паспорте стоял.

– Мне ведь не поверят, если я вернусь изаявлю: Лика обо всем слышала. Лучше какие-то детали указать, – решилсхитрить я.

Неожиданно дама попалась на крючок.