Рыцарь сделал два шага вперед, а потом упал на колени, и его стошнило. Перед следующей попыткой пришлось обождать. Он поднял с земли топор, подполз к телу противника и с некоторыми трудностями все же отрубил тому голову. Потом вытащил из-под трупа одного из коней свой меч и медленно двинулся в сторону остроборских войск.

– Мы победили, – сказал ему вместо приветствия один из солдат, старый оборванец по имени Ульм. Лишенные командования солдаты просто стояли там, не зная, преследовать ли бегущих дикарей или просто уйти с поля битвы.

– Вижу, – подтвердил Вильгельм. – Я тут вам сувенир притащил, – показал отрубленную голову. – Рацибор Драконобой.

Воин с уважением присвистнул.

– Он пониже, чем я думал, – отпустил Ульм грубую солдатскую шутку.

– Где Бедвир?

– Пацан-то? Ты был бы горд за него. Мы почти сломались под конец, но он выскочил в первую шеренгу и начал рубить как сумасшедший. И тут людям неловко сделалось, что старые бегут, а ребенок сражается.

– Где он? – Дор Гильберт почувствовал спазм в горле. Он уже знал, что сейчас услышит.

– Эти сволочи рубанули его мечом по голове, а потом вдобавок пробили копьем. Но он еще и после этого дрался. Как бешеный пес.

– Мертв?

– Еще дышит, – ответил солдат. – Но я бы сказал, недолго ему осталось.

– Это мы еще посмотрим, – жестко сказал Вильгельм.

* * *

Касс уселась на брусчатку. Тяжело дышала, болела каждая мышца в теле. Она даже не предполагала, что можно настолько выдохнуться физически, просто стоя на одном месте.

– Уже все? – спросил Люциус, подходя ближе. Он шел тяжело, Риа поддерживала его.

– Да, – заверила Зрячая. – Даже Антум не смогла выдержать потери двух тел подряд за такое короткое время. Ушла в… ну, куда там они уходят, демоны. И думаю, не скоро вернется.

– А Бестия?

– Привидения разлетелись в разные стороны, по всей округе. Недели, а может, и месяцы пройдут, пока они вновь сольются вместе. Но вернутся наверняка. – Приступ кашля накрыл ее. Прикрылась рукой, на рукаве остались капли крови. После всего произошедшего ее телу потребуется несколько дней, чтоб вернуться в форму. – Я видела, что у нее внутри. В Бестии, – сказала она с трудом, кивая себе. – Шестеро Зрячих, тех, чьи тела там, в подземелье. – Она указала на здание Командории. – То, что они сделали, чтобы остановить Чуму, заперло их здесь. И души всех, кто умер в Орлове во время заразы. Они и стали этим чудовищем, что ищет хоть каплю тепла. Но единственное, чего могут добиться, это поглощения все новых людей и присоединения их к телу Бестии.

– Может, в Скале Воронов найдем что-нибудь, что поможет их освободить, – выразил надежду Монах. – Раз уж мы сейчас разобрались с тем, что тут происходит.

Касс лишь через минуту полностью осознала значение его слов.

– Это значит, что ты едешь в Командорию 1?

– Да. Я, Амелия и дети. Морган предложил мне переехать, чтобы присматривать за тобой и Альдерманом. И, честно говоря, после всего этого я сыт Границей не на один год.

– Но мы все же победили, – заметила Риа без особого энтузиазма.

– Да… Два погибших рекрута, несколько гражданских, и мы до сих пор не знаем, как сложилась битва. Как-то не очень тянет праздновать. – Люциус отвернулся и взглянул на тела погибших.

– Они знали, на что идут, – вставил проходящий мимо Вульф. – Каждый, кто надевает перстень, хоть бы и медный, должен быть готов к тому, что дело кончится могилой.

– Это все же была моя миссия, и я за них отвечал.

– Они погибли, спасая сотни, а может, и тысячи людей от демона. Поверь мне, независимо от возраста это лучшая смерть, на которую только можно рассчитывать.

* * *

Натаниэль шел по полю битвы, озираясь вокруг. Он не был готов к такому зрелищу. Никогда не принимал участия в битве таких размеров, а трактаты по тактике и стратегии, которые проглатывал с детских лет, никогда не рассказывали об этой части жизненного опыта. Тела покрывали всю территорию, на которой происходила битва, устилали землю до краев зрения, часто покрытые страшными ранами, выпотрошенные и четвертованные. Двигаясь между ними, человеку постоянно приходилось беречься, чтобы не поскользнуться на залитой кровью траве. Осторожно ставить ноги, чтобы не наступить на лежащие части тел. Руки, ноги, головы. Сотни бесхозных фрагментов, которые всего несколько часов назад были целыми и живыми. Сыновья, отцы, братья, теперь все низведенные до роли жратвы для стервятников. Похоронят лишь немногих, кто поважнее и побогаче. Остальные останутся тут уже навсегда, их кости побелеют, а духи будут гулять по полю, незаметные для всех, кроме Видящих. Натаниэль отдавал себе в этом отчет и не мог перестать думать о том, что все это его вина. Это он создал союз, он довел дело до этой битвы. Повторял себе, что без этого число жертв наверняка было бы таким же, а то и больше. Разве что больше рассеянным во времени и пространстве. Утешающая мысль, но ей трудно было пробиться сквозь окружающий его вид смерти и страданий.

Из задумчивости его вывели подъезжающие всадники.

– Аурелиус, Магнус, – поздоровался он с прибывшими. – Я гляжу, вы не спешили. Мы почти уже закончили эту битву без вас, – сумел он выдавить из себя шутку.

Его друзья спрыгнули с коней и подошли ближе, приветствуя его. На обоих были панцири Имперской Гвардии, в следах от ударов и залитые кровью.

– Ну нет, такого представления мы пропустить не могли, – ответил на шутку будущий Император. – Но я все чаще замечаю, что каждый раз, как посещаю Границу, кто-то пытается меня убить. Если так пойдет и дальше, я могу и обидеться.

– Мы знаем, что там с Антум? – спросил Магнус.

– Ее сила перестала действовать как раз во время вашей атаки. Похоже на то, что это означает победу Люциуса и Касс, но точно узнаем, лишь когда вернемся в Командорию.

– Это Вильгельм? – Аурелиус указал на рыцаря, приближающегося во главе группы солдат. Те несли какого-то ребенка.

– Господа, я принес вам подарок. – Воин бросил Эверсону отрубленную голову. – Рацибор Драконобой, гроза Границы, ужас цивилизованного мира и тому подобное.

– Внушительно, – оценил начальник Командории.

– Ага, я часто это слышу, – ощерился наемник. – Рассчитаемся за него позже. А сейчас мне нужен лучший медик, какой у вас только есть. И это, курва, быстро.

* * *

Бедвир с трудом открыл глаза. Все, что происходило со времени битвы, казалось смутным, как долгий мучительный сон. Он помнил только короткие проблески сознания и много, очень много боли. Сейчас он лежал в большой уютной постели.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, – поздоровался с ним сидящий рядом Вильгельм.

– Где я?

– Во дворце княгини Ольги, хозяйки Остробора.