Принц театрально закатил глаза.

– Кто-то, кажется, говорил, что у всех эльфов мысли только об одном. Так, похоже, не только у нас, – ехидненько пропел он и пояснил. – Заклинания свои страшные с двери снимай.

Принцесса фыркнула, глянула на жениха, который едва сдерживал смех, и все-таки расхохоталась. Оказавшись в своих апартаментах, Лета в первую очередь вызвала Камиллу.

– Солнце, я так и не понял, как работает это заклятье, – опустив девушку на пол, но продолжая обнимать, сказал принц. – Я не слышал твоего призыва, но мне вдруг подумалось, что ты, наверное, уже ждешь.

Принцесса подняла голову с его груди и улыбнулась.

– Да так оно и работает, – пожала она плечами. – Тебе просто хочется оказаться рядом со мной и все, – вспомнив встречу в коридоре, она неловко помялась. – И вот еще что, ты, конечно, извини, но у меня совсем нет сменной одежды. Так что…

– Ну, что ты, любовь моя, завтра у тебя все будет, – успокоил ее принц. – Камилла принесет, если опять не приклеится к дверной ручке, – усмехнулся он.

В этот момент в дверь постучали, и, получив разрешение, служанка вошла в гостиную. Энатэль понял, что пора прощаться.

– Спи спокойно, прекрасная принцесса, – нежно пожелал он, погладив ее по плечам.

– И тебе спокойной ночи, светлый принц, – улыбнулась она, – и не засиживайся у Трилона, ты совсем не отдыхал сегодня. Завтра наговоритесь.

Жених улыбнулся в ответ, помахал ей рукой и вышел.

Лете едва хватило сил выбраться из платья, отпустить Камиллу и плюхнуться на кровать. Защитный купол поставило уже засыпающее сознание….

– … Вот так все и было, – завершил свой рассказ Энатэль, глядя, как друг жадно уплетает мясо, запивая его красным вином. – Стелла, конечно, предупреждала, что проснешься ты голодным, но, что таким, я и вообразить не мог. Ты будто неделю не ел, – ухмыльнулся он, поигрывая полупустым бокалом.

Трилон проглотил последний кусочек и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

– Я сам поверить не могу, что съел столько, – он вытер руки белоснежной салфеткой и бросил ее на стол. – Зато теперь я чувствую себя просто восхитительно.

Некоторое время они молчали, потом лорд, неловко посматривая на друга, произнес:

– Энатэль, я жизнью обязан твоей жене, – при этом слове принц слегка улыбнулся, – и не знаю, как должен себя вести. Ты в курсе, что отношения между нами достаточно сложные. Сначала я был несправедлив к ней и вел себя безобразно, но ты оказался прав, твоя принцесса – самое уникальное создание этого мира, – он покаянно вздохнул. – Я говорил и делал ей гадости, а она, ни секунды не раздумывая, бросилась мне на помощь. Да, похоже, я ничего не понимаю в людях.

Принц перегнулся через стол и похлопал друга по плечу.

– Трилон, не расстраивайся, я тоже ничего не понимаю в людях, – хмыкнул он. – А еще больше не понимаю в одной конкретной человечке, которая все и всегда решает за себя сама. Я безумно люблю ее и до дрожи боюсь потерять. И понимаешь, я вижу, что она тоже неравнодушна ко мне, но это не заставляет ее бережнее относиться к себе, избегать опасности или уклоняться от нее. При этом она не безрассудна и не бравирует своей храбростью, она четко понимает границы своих возможностей, но некоторые ее решения приводят меня в ужас. Я восхищаюсь ею, но не знаю, как уберечь ее от нее же самой.

Он с надеждой посмотрел на наставника, ожидая совета.

– Да, ты прав, легко тебе не будет, – понимающе кивнул лорд. – Но главное, что вы любите друг друга. Просто будь с нею рядом, это ведь по нашим меркам ты – мальчишка, а по человеческим – глубокий старик, у тебя есть жизненный опыт, используй его. И настоятельно советую: не вздумай ей что-нибудь запрещать. Твоя принцесса – вольная птица – почувствует, что хочешь запереть в клетку, пусть даже для ее же блага, сбежит, не поймаешь, – серьезно предостерег он, потом задумчиво глянул на принца и продолжил. – Она чем-то напоминает мне другую человечку. Ты помнишь Карину?

– Честно говоря, нет, – пожал плечами принц. – Только с ваших слов. Когда Сантиль рассказывал о ней, вроде что-то мелькнуло в памяти, но очень нечетко.

Лорд снисходительно усмехнулся.

– Ты тогда девушками еще не интересовался. Она побывала у нас лет сто пятьдесят назад. Шустрая рыжеволосая девчонка, очень эффектная, вот только язычок острее лопасти, да и эльфийское очарование на нее почему-то не действовало. Я тогда не впечатлился. А дядя твой сон и покой потерял. Восторженных глаз от нее отвести не мог. Так боялся ее потерять, что пытался обезопасить от всего мыслимого и немыслимого. В конечном итоге, она сбежала, и Светлейший впал в депрессию. Я это к тому говорю, чтобы ты не повторил его ошибки. И вот еще что, принцесса столько сделала для всех нас, и для меня лично, что предупреждаю, я за тобой буду лично присматривать, чтобы не обидел ее невзначай, – он строго посмотрел на воспитанника.

Принц возмущенно округлил глаза.

– Да вы, что?! Сговорились?! Дядюшка обещал выпороть. Ты чем грозишь?!

Трилон демонстративно задумался.

– Ну, если порка уже занята. Я, пожалуй, лишу тебя сладкого и оттреплю за уши, – тоном заправского злодея пообещал он.

Энатэль театрально отшатнулся, изображая ужас.

– О! Только не за уши! Пощади меня, учитель, – ломая руки, простонал он.

Эльфы посмеялись. Потом принц вздохнул.

– Трилон, очень тебя прошу, ты притормаживай меня, если будет заносить, ладно?! Я и представить себе не мог, что любить – такое непростое занятие.

– Еще бы, – согласился лорд. – Ну, все. Иди к себе. Спокойной ночи.

– И тебе хороших снов, – усмехнулся принц, вставая. – Я очень рад, что ты снова с нами.

Проводив друга, Трилон уселся в кресло, размышляя о подозрительно странном совпадении. Было удивительно, что во сне он увидел принцессу именно такой, какой она потом вошла в его покои. Это зеленое платье божественно шло ей. Она была восхитительна, очаровательна, при взгляде на нее замирало дыхание. И при этом в девушке не было жеманства, кокетства, желания понравиться всем и каждому.

Энатэль назвал себя «самым слепым эльфом этого мира», – горько подумал он. – Тогда я слепец с завязанными глазами.

Лорд вспомнил свои прежние победы на любовном фронте и брезгливо поморщился. Все это казалось сейчас таким… пустым, пошлым, бездарно растраченным временем. Теперь оставалось только надеяться, что ему удастся сохранить в тайне свои чувства.

О, Боги! – вдруг озарило его. – Даже если оба высочества не догадаются, то от Светлейшего такое не скроешь. Что же делать?! Попросить его, чтобы он…

И в этот миг дверь в гостиную распахнулась, и без стука вошел сам Правитель Ясневого Града. Трилон вскочил.

– Светлейший, – лорд склонился в поклоне.