– Что с ними? – шепотом спросила Алана.

– Эти люди считают, что за такие мучения их отметят и заберут в услужение Золотому Белусу.

– Кому? – поперхнулась девушка.

– Тому, кто создал все это, – пояснил Норд. – Вообще он Первый иерарх. Есть три иерарха, у каждого своя фракция. Они не сильнее остальных, но им принадлежат многие открытия, и мы уважаем их. Это личная Зона Первого иерарха, здесь ему поклоняются, здесь все считают себя единственными оставшимися в живых. Своего рода, самый процветающий город на планете. Никто не болеет, все живут довольно долго и хорошо, процветают искусства, а еще есть много праздников. И на каждом происходят жертвоприношения. Причем жертвы буквально бегут к своей участи, рыдая от счастья.

– Счастливые идиоты! – вырвалось у Аланы. К счастью, негромко.

– Зато ими удобно управлять, хотя порой и скучновато.

Наконец они выехали на главную площадь: огромную и идеально круглую. Вокруг площади находились самые красивые и пышно разукрашенные дома. Посреди возвышалось строгое здание с неохватными колоннами. Многочисленные ступеньки восходили на немыслимую высоту – ко входу. Норд шепотом назвал строение главным храмом.

И золотая статуя перед ним. Ростом почти в четверть главного святилища, она изображала невероятно красивого мужчину, выходившего из капсулы.

Рядом со статуей стоял еще один храм – широкий, одноэтажный, с плоской крышей и рядом колонн. Его разрисовали яркими красками, а вход выглядел особенно пышно и торжественно. Именно сюда тянулись люди, тогда как главное святилище казалось неприступным и пустым.

– Значит, третья точка под ним? – Алана кивнула в сторону малого храма.

– Именно, – откликнулся Норд. – Давай за мной. И ничего не трогай, поняла?

Алана, мысленно покрутив пальцем у виска, последовала примеру Бога и спешилась. Ведя лошадей под уздцы, они по краю обогнули площадь и подошли к трехэтажному роскошному зданию, покрашенному в бледно-голубой цвет.

– На площадь запрещено выезжать верхом или в повозке, – пояснил Норд, – это место, где можно оставить лошадей. А при желании – отдохнуть и самому. Идем привяжем их в стойле и отправимся исследовать храм.

– А платить…

– Не волнуйся. Чтобы я – и не смог за что-то заплатить?

Алана в глубине души надеялась и одновременно боялась, что вскоре их путешествие закончится. Потому сейчас, пока они двигались, можно было не думать, что же будет, когда поиски завершатся. И в то же время Алана изнывала от любопытства. Ведь хранитель сказал, что третья точка – конец пути.

Не вакцина, но что-то более важное. Что? Что это могло быть? И вдруг находка поможет изменить судьбу всех людей к лучшему?

Людей. Как бы ни называли их Боги, они все равно оставались людьми.

Второй раз Алана не удержалась от вопросов, когда они уже вошли в храм. Она честно постаралась прикусить себе язык, увидев, как Норд спокойно расплатился парой монет за постой лошадей. Но после того как Бог с небрежным видом швырнул в чашу для пожертвований, возле дверей храма, довольно крупный драгоценный камень, смолчать не сумела.

– Откуда? – прошептала, косясь на массивных полуобнаженных стражников по обеим сторонам входа и жреца возле чаши, одетого в темно-синее длинное одеяние, украшенное яркими перьями и драгоценными камнями.

Жрецу явно пришелся по душе щедрый дар, и он милостиво заявил, что такой, несомненно, большой почитатель Золотого Белуса может пройти в главный зал и вознести хвалу.

Норд чуть склонил голову и мягким голосом сообщил, что для него это великая честь. И не спеша пошел вперед, стиснув пальцы на запястье Аланы.

– Ну? – спросила она, свободной рукой оглаживая складки длинного белого платья, подол которого норовил опутать ноги.

– Что «ну»?

Норд шел вперед, по квадратному коридору, на стенах которого были изображены сцены из жизни Золотого Белуса. Под ногами чуть похрустывала мелкая каменная крошка с золотистыми искрами. Свет исходил сверху, казалось, его испускает сам потолок.

– Откуда у тебя камень?

Голос пришлось понизить до едва слышного шепота, так как мимо то и дело проходили жрецы и паломники. Люди часто сворачивали в небольшие помещения по обеим сторонам коридора. Но мало кто шел в основной зал, туда допускались лишь по личному приглашению главного жреца.

– В смысле, откуда? Сделал.

– Сделал? Как?

– Твое примитивное сознание… – начал было привычную фразу Норд, но встретился со взглядом Аланы и неожиданно мирно произнес: – Так же, как изменил нашу одежду. Что тебя удивляет? Все мы состоим из атомов – это такие мельчайшие частицы. А внутри меня есть механизмы, которые могут эти частички соединять в нужной последовательности.

– Это уже прямо магия. Я про нее от дедушки слышала. Он рассказывал сказки, в которых люди летали по небу и дрались с трехголовыми чудовищами!

– «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии» – третий закон Кларка. Это для вас такое невозможно, а для меня – вполне.

Норд замолчал, ожидая, когда мимо пройдут два младших жреца.

– А почему тогда в начале путешествия ты так не делал?

– Вирус, – одними губами произнес Бог. – Я не мог восстанавливаться и применять свои способности, помнишь?

Они вошли в главный зал: просторный, с высоким потолком и массивными колоннами. У дальней стены находился алтарь в виде выточенного из прозрачного камня ложа, стоявшего на возвышенности. К нему с двух сторон вели ступени. Норд, велев спутнице замереть на месте, аккуратно двинулся к странному ложу.

А Алана даже при всем желании не смогла бы сделать и шага. Круглыми глазами она оглядывала прозрачные колбы, висевшие на стенах. Внутри их застыли люди. Чувствуя, как к горлу медленно, но верно подползает тошнота, Алана невольно продолжала рассматривать навсегда замершие тела с распахнутыми глазами и застывшими блаженными улыбками. Много. Очень много тел, похожих на бабочек, которых Алана с друзьями когда-то ловила и накалывала на иголки.

Только понимание того, что в храме вроде как лучше не выворачивать еду на пол, заставило кое-как сдержаться. И все равно, когда Норд к ней подошел, Алана то и дело сглатывала и зеленела все сильнее. Бог посмотрел на ее лицо, перевел взгляд на стены и все понял.

– Блевать на улице, – строго произнес он и потащил Алану к выходу. Та шла, стараясь смотреть в пол и только в пол. Странно, до сих пор желудок довольно спокойно воспринимал царившие вокруг безобразия, а тут взбунтовался. Может, все дело в явном восторге, с каким остальные реагировали на настенные «украшения». Словно мечтали оказаться на их месте. Алана этого не могла понять. Как можно добровольно стремиться уничтожить свое тело для удовольствия одного из Богов, которые их и за людей-то не считают?

Отвратительно.