— С такими ценами он явно не бедствует! — присвистнула Из.

— Теперь понятно, что привлекло его сюда — нажива, — хмыкнула я в ответ и принялась рыться в недрах безразмерной сумки в поисках мешочка с деньгами.

Отсчитав монеты, я мысленно распрощалась с книгами, которые собиралась купить на обратном пути. Впереди ждала неизвестность, одной лишь Зорре ведомо, каким боком повернется ко мне судьба, поэтому я предпочитала быть бережливой.

— Прошу, — я протянула алхимику деньги, а тот, небрежно бросив их на стол, протянул мне пузырек, тонкое горлышко которого опоясывал красный шнурок с пожелтевшей от времени биркой. Я вопросительно взглянула на мужчину.

— Инструкция. Прежде чем применять вещество, тщательно изучите ее.

— Спасибо за помощь. Уверена, что это наша последняя встреча, поэтому…

— Не спешите прощаться навсегда, Мирра, — сверкнул рыжими глазами алхимик, — уверен, мы с вами еще увидимся.

— Прощайте, Измир, — упрямо произнесла я и уже на выходе уловила тихое:

— Пусть Зорра сопутствует вам, Мирра.

Вечер медленно, кусочек за кусочком, отвоевывал небо у дня, окрашивая его в багровые оттенки. Еще немного, и Асташ окутает темнота, разбавляемая редкими точками звезд. Я брела по грязным улочкам, размышляя над знакомством с «серым» алхимиком, оказавшимся вовсе не таким, каким я рисовала его в своем воображении.

— Измир кажется вполне нормальным, адекватным человеком, но при этом занимается подпольной деятельностью. Как думаешь, дело и правда в деньгах?

— Возможно, у него есть другие причины, гораздо более веские, — задумчиво произнесла Из.

— Но есть ли оправдание тому, что он по сути помогает преступникам?

— Ты и сама входишь в число тех, кому он помогает, не забыла? К чему это высокомерие? — осадил меня внутренний голос.

— Я всего лишь хочу взломать кабинет ректора.

— Вламываться и красть архивные данные по-твоему нормально? Тебе не кажется, что это не вписывается в рамки закона? Ты тоже действуешь, исходя из личных интересов.

Слова Из заставили задуматься, насколько ограниченным было мое видение мира, который всегда делился на хорошее и плохое, никак иначе. Мне никогда не приходилось задумываться о тех, кто находится в серой зоне, а ведь большинство людей живет именно в ней.

Столкнувшись с миром за гранью лицом к лицу, я вдруг обнаружила, что там обитают не только порочные, жадные и жестокие огрызки человечества, но и те, кто был вынужден выбрать подобную жизнь под давлением обстоятельств. Я и сама ходила по краю, и кто знает, не толкнет ли меня судьба на ту сторону. Я собиралась совершить мелкое преступление лишь потому, что это было необходимо. Однако кто сказал, что все преступления совершаются исключительно из соображений собственной выгоды и корысти?

Раздираемая противоречивыми чувствами, я шагала по улице, не глядя по сторонам, полностью потеряв бдительность. Это и было моей ошибкой. В Восьмом районе подобная беспечность могла стоить кошелька… или жизни.

Я уже почти дошла до выхода на просторную светлую улицу Магического района, когда, услышав протяжный свист, рывком вернулась в реальность. Настороженно оглянувшись, обнаружила, что вокруг было совершенно пусто, в кривом переулке не было ни души. Чувство опасности застучало в ушах резко ускорившимся пульсом.

Я не была ни бравым героем бульварного романа, ни опытным солдатом, повидавшим множество битв, поэтому мгновенный прилив леденящей душу паники омыл меня с головой. Инстинкт вопил, что надо срочно уносить ноги, и я ускорила шаг, пытаясь на ходу подключить магию и определить, от кого именно исходила угроза.

Светлеющее вдалеке пятно безопасности людного бульвара сулило спасение, но до него было слишком далеко. Воровской район — вотчина грабителей разных мастей и калибра, и мне не стоило забывать об этом.

Внезапно, словно материализовавшись прямо из воздуха, передо мной возник один из тех, чьим именем была названа эта часть Асташа. Обостренным опасностью чутьем я ощутила присутствие его подельника за спиной.

— Их всего двое, — с облегчением подумала я, но секундой позже осознала поспешность своего вывода.

— Мирра! — голос Из дрожал.

Из темноты бокового проулка соткались еще двое. Я замерла и принялась внимательно разглядывать противника, оценивая свои шансы: оборванная одежда, гнилые щербатые рты, нечесаные волосы и смрад, исходящий от месяцами немытых тел — картинка вырисовывалась печальная.

Их было четверо — я одна. Учитывая, что на мне личина грузного мужика, этот сброд оказался не из трусливых. Наверняка где-то поблизости прячутся остальные члены банды, готовые в любой момент прийти на помощь или дождаться, когда дело дойдет до дележки добычи — отработанная схема грабежа средь бела дня.

— Дело плохо, — грустно констатировал голос в голове.

— Это мы еще посмотрим, — воинственно прошипела я в ответ, игнорируя страх, запустивший тонкое щупальце в болезненно толкающее грудную клетку сердце.

Я не собиралась расставаться ни с деньгами, ни с собственной жизнью; и то, и другое мне еще пригодится. Чтобы выбраться отсюда невредимой, мне необходимо вернуть контроль над собственным разумом и телом. Шансы на успех были ничтожно малы, однако надежда на удачный исход меня не оставляла. Пока мысли проносились через напряженно просчитывающее варианты сознание, прошло не более пары мгновений, а казалось — целая вечность.

Наконец, вперед выступил бульдожьего вида крепкий коротыш.

— Главарь, — уверенно заявила Из.

— Деньги, обувь и плащ, — не тратя время на лишние разговоры, прохрипел простуженным голосом предводитель шайки. — И не дергайся, иначе мы порежем тебя на лоскутки. Отдашь и можешь катиться на все четыре стороны.

От холодной угрозы изморозь ужаса поднялась по позвоночнику, заставив волоски на затылке зашевелиться. Стоящий передо мной мужчина, несомненно, лгал — как только они получат свое, меня преспокойно прикончат в этой самой подворотне. За несколько монет, замшевые туфельки и видавший виды плащ. Я сохраняла молчание, ведь голос мог выдать меня с головой, а жалеть бедную девушку они точно не станут, иначе я бы попробовала этим воспользоваться.

— Чего замер, господин хороший? Снимай вещички, или мы снимем все сами. С трупа, — главарь смачно отхаркнул коричневую от табака слюну и ощерился. Грязное небритое лицо собралось складками, словно старый дубленый башмак.