усталость – результат не только физических затрат, но и способа существования, в котором рабочие не принадлежат себе, не в состоянии работать с требуемой тщательностью, «становятся частью мертвого механизма, существующего независимо от них»1107. Эта «демоническая сила» ведет к каким-то «лихорадочным головокружительным танцам ее бесчисленных органов»1108.

Наконец, еще одно основание для продления рабочего дня – необходимость интенсифицировать эксплуатацию оборудования, пока оно новое, чтобы извлечь из него как можно больше выгоды, потому что физический износ станка снижает его стоимость. «В начальный период жизни машины очень остро встает вопрос продления рабочего дня»1109.

Маркс приводит последние примеры, говорит о «смертях, вызванных чрезмерной переработкой»: Мэри Энн Уокли умерла в возрасте двадцати одного года, проработав двадцать шесть с половиной часов без перерыва, с шестьюдесятью другими девушками1110, а кузнецы Мэрилебона «умирают в тридцать семь лет, а не в пятьдесят»1111. «Ужасающие бесчинства, почти такие же страшные, как репрессии, проводимые испанцами по отношению к краснокожим в Америке»1112.

Тяжелый детский труд

Существуют явления, вокруг которых ведутся переговоры и ожесточенные споры и которые требуют пересмотра. В качестве главного примера упомянем имевший место в первой половине XIX века детский труд, специфическим образом сказывавшийся на появлении «преждевременной» усталости.

В первую очередь надо сказать, что с появлением фабрик изменилась производственная система, работать стало легче; это привело к тому, что на работу стали набирать совсем маленьких мальчиков и девочек, которым еще не исполнилось и пяти лет. Объяснения этому априори банальны: конкуренция, особые «качества» детских тел, ожидаемая финансовая отдача:

Детский труд на мануфактурах необходим: у них гибкие тела, они проворны и малы ростом – заменить их на производстве взрослыми невозможно без значительных финансовых потерь. Их работа дает хлеб семьям, защищает детей от праздности и бродяжничества, вырабатывает у них привычку к порядку, с раннего возраста приучает к мысли, что каждый может жить на то, что он зарабатывает1113.

Нельзя сказать, что ранее не был распространен детский труд. Новизна ситуации прежде всего в том, что он выходит за пределы семьи, интимного домашнего пространства, в том, что создается рабочее место и устанавливается расписание. Причины этого – «исчезновение домашнего ткачества»1114, вызванное распространением фабрик, изготавливающих льняные, шерстяные, хлопчатобумажные ткани, а также интересы предпринимателей, стремящихся к снижению себестоимости продукции, и желание родителей повысить доходы семьи. Несколько десятилетий спустя об этом бесстрастно пишет Мишле:

Во времена жестокой дуэли между Англией и Францией, когда владельцы английских мануфактур сказали Питту1115, что из‐за высоких заработков рабочих они не могут платить налоги, он произнес эти страшные слова: «Нанимайте детей»1116.

Жан де Сисмонди одним из первых увидел в этом возможное извращение экономики: общий объем работы возрастает, и необходимость платить зарплату детям влечет за собой сокращение зарплаты отцов1117. Маркс сделает на этом акцент в короткой фразе: «Техника, увеличивая количество эксплуатируемой рабочей силы, в то же время повышает степень эксплуатации»1118.

Новизна также в том, что это изменение рассматривается как угроза будущим поколениям: постепенные «упадок» и иссякание энергии. Признаки этого становятся все очевиднее: «худоба, мертвенная бледность, симптомы преждевременной смерти»1119. На примере «девушки с фабрики», описанной Бальзаком, мы видим деградацию морали: она «была послана семи лет на прядильную фабрику… Обольщенная в двенадцать лет, ставшая матерью в тринадцать, она попала в среду людей глубоко испорченных»1120, 1121.

Интенсивный труд маленьких детей вызвал сопротивление, и во взгляде на усталость обозначился порог. Начиная с 1802 года в Англии зреет «общественное возмущение»1122, с этого момента и до 1833 года были приняты девять законов (биллей) в пользу «защиты детей». Критика обрушивалась как на культуру, так и на здоровье общества. Это демонстрирует появившаяся в XIX веке литература с социальным уклоном, отсылки к семейным ценностям, вызывающие сочувствие к детским «несчастьям»1123, – например, история «Маленькой Фадетты»1124, Дэвида Копперфильда1125 или юных рабочих, вынужденных надевать «большие металлические сапоги»1126, чтобы от усталости у них не подгибались колени. В большой книге «Французы, нарисованные ими самими», вышедшей в свет в 1840 году и называющей себя, как мы видели, «моральной энциклопедией XIX века», чувствуется надежда на защиту со стороны законодательных органов и исчезновение «варварства»: «Известно, что на последней сессии парламента депутатам представлен закон, призванный прекратить ужасное обращение с детьми на мануфактурах»1127.

Нельзя сказать, что оппозиция любым законопроектам отошла на второй план. Теодор Барруа в «Докладе о физическом и моральном состоянии рабочих, занятых на прядильных фабриках, и, в частности, о состоянии детей» отождествляет малейшее сомнение в подобных фактах с «мелкой тиранией»1128. Министр торговли Пьер Лоран Бартелеми де Сен-Крик в 1828 году приравнивает любое предложение с намеком на защиту к недопониманию нужд общества – забвению «производственной» необходимости1129.

С точки зрения сторонников закона, его смысл состоит в четком определении усталости с целью ее лучшего выявления в дальнейшем. Впервые этот план реализуется в английских исследованиях, в опросах предпринимателей и мастеров, а также детей. В вопросах и ответах на них появляется некоторая новизна:

– Испытываете ли вы усталость после работы?

– Смертельную усталость, особенно в зимние месяцы. <…> Не помня себя, я возвращаюсь домой и падаю, сраженный усталостью. <…> Я чувствую себя измученным и очень страдаю от того, что так много времени должен проводить стоя. <…> Иногда я даже не могу держаться на ногах; по утрам усталость так же сильна, как если бы я не ложился спать1130.

Об этом свидетельствует и состояние тел рабочих: опухание ног «доводит до слез», «непроходящая» боль в боку, головная боль, «не дающая сомкнуть глаз по ночам»1131, сковывающие движения «боли в суставах, в спине, в пояснице»1132 – внимание сосредоточено на телесных страданиях. Также вызывала вопросы у самих исследователей и продолжительность рабочего дня: «Мне никогда не приходилось встречать ребенка, работающего на фабрике, который бы не жаловался на слишком длинный рабочий день»1133. Отсюда – одни и те же сетования: «Мы слишком подолгу работаем, это невыносимо»1134. Именно об этом говорил Виллерме на совместном заседании пяти академий1135 2 мая 1837 года:

Чтобы яснее представить себе, насколько долог рабочий день детей, занятых в мастерских, вспомним, что, согласно регламенту, продолжительность рабочего дня для всех, в том числе