Рейден скептически хмыкнул. Он счел мои слова пустышкой. А зря. Я действительно думала, что контроль не идет ему на пользу. Но разве ему что-то докажешь.

Нам надо было еще кое-что обсудить, но ни я, ни он не решались заговорить. Слишком болезненной была тема.

Я не выдержала первой:

— Мне невероятно жаль Элис. Если бы я только могла что-то исправить... Я бы вернулась домой, помоги это ее оживить.

— Я знаю, — сказал Рейден, а потом добавил: — Я даже не могу ее похоронить. Не будет ни прощания, ни памятника.

В его голосе сквозила неподдельная боль, и мое сердце в ответ мучительно сжалось. Жизнь Элис оборвалась несправедливо рано. Столько замечательного ждало ее впереди! Все, что мы могли: почтить девушку минутой молчания. А я дала себе слово найти убийцу Элис и отомстить. Хоть это я в состоянии для нее сделать.

— Ты прощаешь меня? — Рейден приподнял голову, заглядывая мне в лицо.

— Конечно, — кивнула я. — Но у тебя испытательный срок.

Оборотень фыркнул. Не поверил. И правильно. Моя злость улеглась так же быстро, как вспыхнула. Я не злопамятная. К тому же я отчасти понимала Рейдена. Будь у меня родные, я бы тоже порвала за них кого угодно. Да и как можно злиться на того, кто стоит перед тобой на коленях?

— Мне было очень страшно, – призналась я глухо.

— Это не повторится. Я всегда закрою тебя.

— От всего?

— От всего. Обещаю.

Мы провели в больнице еще несколько дней. В основном под магическим сном. Врач объяснил, что так мы быстрее восстановимся. Магсон был альтернативой перекидыванию в волка. К сожалению, деревенские врачи не владели нужным уровнем магии, чтобы его применять.

По окончанию лечения был долгий и нудный осмотр перед выпиской и возвращение домой. Ни Лэйн, ни Сабина не вышли нас встречать. Я гадала, чем они заняты. Хорошо бы друг другом.

На поездку от больницы до дома ушло минут пятнадцать, но они не добавили мне здоровья. Из-за тряски меня мутило, и я хотела поскорее подняться к себе.

Рейден окликнул меня, когда я уже поставила ногу на лестницу.

— Постой, — он приблизился. — Я кое-что забыл. Повернись ко мне спиной.

Я напряглась, но указание выполнила. Привыкла во всем его слушаться.

Прохладные пальцы коснулись кожи, а потом я ощутила небывалую легкость, словно с плеч сняли тяжелый груз. Я ощупала шею и поняла, в чем дело – ошейник (точнее ожерелье) исчез.

— Ты его расстегнул? — я резко обернулась к мужчине.

Он кивнул.

Прежде я мечтала снять ошейник, а сейчас мне стало не по себе. Откуда чувство, что меня не на волю выпускают, а выгоняют? Мол, с этой минуты ты сама по себе, делай что хочешь. Тревожно.

— Что теперь будет? — спросила хрипло из-за спазма горла.

— Ты продолжишь притворяться Элис.

— А если я не хочу?

— Постарайся захотеть. Если кто-то узнает, что ты родом из иного мира, тебя запрут в лаборатории и будут ставить на тебе опыты. Это куда хуже, чем изображать из себя другого человека.

После всего случившегося за последние дни я ожидала услышать совсем не это. Нет, мне не нужны признания в любви, я по-прежнему не горю желанием подчиниться какому-то там зову, но я рассчитывала освободиться от маски Элис.

Я готова побороться и доказать упрямому оборотню, что имею право прожить собственную жизнь, а не копировать до конца дней того, кем не являюсь. Пусть не в открытую, тайно, но я все же хочу быть собой. Хотя бы вести себя как Алиса, а не как Элис.

Непривычно было думать о спальне Элис как о своей. Теперь все это принадлежит мне. И рюши, и гипюр, и косметика. Рада ли я этому? Сама толком не пойму, но определенно собираюсь переделать пространство под себя. Для начала куплю карандаши и холст, снова начну рисовать. Мне это всегда нравилось, не вижу причин отказываться от увлечения в новом теле.

Я направилась к шкафу, переодеться. Попутно миновала трюмо с зеркалом. Поймав свое отражение, вздохнула. Смогу ли когда-нибудь смотреть на себя без содрогания и чувства вины? Да, я не причастна к гибели Элис, просто заняла освободившееся место, но совесть все равно мучает.

— Похоже, мы с тобой одно целое, Элис, — сказала отражению. — До конца наших общих дней. Этакий Франкенштейн. От тебя досталось тело, от меня – душа.

Я выходила из ванной, когда в комнату постучали – заглянул Лэйн. Парень долго извинялся, что не встретил меня, объяснял про дела в городе, а затем вытащил из-за спины коробочку, перевязанную бантом. Я насторожилась. В тот единственный раз, когда мне в этом мире подарили украшение, я нарвалась на ментальный кнут.

— Что это? — я не торопилась открывать подарок.

— Загляни, тебе понравится, — подмигнул Лэйн. — Это часть моего извинения.

— Ты купил мне что-то?

— Не совсем. Ну же, посмотри, — торопил он, — и ты сразу все поймешь.

Я, развязав бант, открыла коробку. Внутри на бархате лежали нереально красивые серьги: длинные с крупным прозрачным камнем каплевидной формы на конце. Но если Лэйн ожидал, что их вид что-то мне скажет, то я его разочаровала. Лишь смутное дежавю скреблось на задворках сознания. Где-то мне уже попадались эти серьги, но где именно не могу вспомнить.

— Как? Ты не узнаешь? — удивился парень. — Это мамины серьги. В детстве ты их обожала. Каждый раз, когда она их надевала, ты умоляла ее быть аккуратнее, потому что однажды ты вырастешь, и они станут твоими. И вот ты выросла. Они твои.

— Официально я несовершеннолетняя, — в горле образовался ком. — Еще три года до полной самостоятельности.

— Формальности, — махнул рукой Лэйн. — Тебе уже восемнадцать. Моя сестренка совсем большая девочка.

— Спасибо, — я прижала коробочку к груди. Пусть серьги принадлежали не моей настоящей матери, но в тот момент я ощущала с Веноной подлинное родство. С ней и с Лэйном. В это сложно поверить, но, кажется, у меня появился брат.

— Надень их на званый вечер, — произнес парень.

— Куда? — захлопала я ресницами.

— Этот камень выбил из тебя последние мозги, — Лэйн коснулся пластыря на моем лбу. — Званый вечер в честь моего совершеннолетия. Он состоится завтра. Ты ведь уже достаточно поправилась, чтобы танцевать? Уверен, в этих серьгах ты будешь блистать.

— Уж я постараюсь, — усмехнулась.

— Мне нравится твой настрой.

Когда Лэйн ушел, я спрятала серьги в трюмо. До званого вечера осталось всего ничего, а у меня куча дел. Для начала надо убедиться, что на праздник придут те, кто мне нужен, а именно Айзек и Авелина. Если первого я просто хочу видеть, то вторая необходима для дела.