Ярче всего мне запомнились Зеленые холмы, где Эш напился вскоре после смерти своего отца.

— Да, конечно, ты ведь ничего не потерял, — пробормотал он, всхлипывая и делая еще один глоток из бутылки с алкоголем, которую держал в руках. — Я… не только… отца потерял, ТАК ЕЩЕ и должен вести себя… как будто ничего… не произошло.

Он ухмыльнулся, а я поморщился, не зная, что сказать. Смерть дяди Роберта для меня тоже была большой потерей, но не такой, как для Эша. И это было видно. После стольких дней молчания его прорвало впервые.

Два часа назад семейство проголосовало: решено, что Эш возьмет на себя полную ответственность за сеть.

— Я… Я НЕНАВИЖУ ИХ, СУКА! — прокричал он и рухнул в мокрую траву, отшвырнув бутылку. — Папа УМЕР из-за… меня! И их…

— Это не твоя вина, Эш…

— НЕТ! — воскликнул он, и я вздохнул, закрыв глаза. — Папа умер, Бен. ОН, СУКА, УМЕР!

Я как идиот молчал, а он орал от ярости:

— Он умер!.. черт…

Впервые за двадцать один год я услышал, как рыдает мой кузен, валяясь пьяным на земле и закрывая руками лицо. Его придавило горем и ответственностью. И мне было больно за него.

Мой телефон завибрировал.

От Кайла Скотта:

> Ну как? Они проголосовали за Эша или папу?

Я вздохнул.

Кайлу Скотту:

> За Эша, чувак…

По пути Элла снова позвонила Эшу. И он сбросил. Это был очень плохой знак. Когда я позвонил ему, зазвучали гудки. Он не скинул меня на автоответчик. И это было еще хуже.

Я понял, что это последствия решения, которое он вскользь обсуждал со мной. Та сумасшедшая приходила не за Эшем, а за Эллой. Мы все это понимали. Поэтому Эш начал задумываться, не лучше ли ему отдалиться от Эллы, чтобы уберечь ее. Но я не понимал одного: разве опасность не была частью работы Эллы? Ну по сути?

Элли приходилось беречь себя из-за сына, хоть она и была невольницей, но ведь Элла выбрала именно эту жизнь, разве нет? Эш и Элла скрывали много тайн, и поведение Эша давало понять — между ними есть нечто, кроме «ничего» или «терпим друг друга».

Эллу снова сбросило на автоответчик. Я стиснул зубы. Хрен знает, что он задумал, но эти его решения, принятые в одиночку, сводили меня с ума.

— Вот теперь он реально меня достал, — прошептал я.

Элла и я были похожи на придурков, которые выкладывают видосы, где исследуют дома с привидениями.

Фонарики наших телефонов едва освещали дорогу.

Если меня укусит змея, я позволю себе умереть, пользы от меня уже не будет. Я не люблю змей, они отвратительны. Взгляд машинально упал на большой особняк моей бабушки, мрачный и жуткий, как заброшенные лачуги из ужастиков. Может, предложить его какому-нибудь режиссеру? Заработаем деньжат.

— Обойдем эту халупу, проверим, здесь ли он, — прошептал я, тихо ступая по земле.

Подойдя к задней части особняка, который казался таким же пустым, как и личная жизнь Киары, я поморщился. Гнетущая атмосфера. Ну да, мне страшно, и что?

Сердце екнуло: я увидел то, что надеялся найти так долго, — машину Эша. Я узнал ее. Ненавижу ее адскую сигнализацию. Но рядом стояла еще одна машина.

Эш был не один.

— Это что еще за хрень! — выругался я шепотом.

Меня затрясло. Разум придумывал худшие сценарии с Эшем… и Уильямом. Элла тоже перепугалась. Я тут же попросил ее выключить фонарик. Дело приобретало более опасный поворот, чем ожидалось.

Я подошел к приоткрытой покосившейся входной двери и снова попросил Эллу вести себя тихо. Прижался ухом к крошечной щели между рамой и дверью. Я слегка толкнул ее и дернулся — петли скрипнули. Невозможно было войти незаметно. Я отошел и сказал Элле:

— Так… У Эша стоит убойная сигнализация. Иди брось что-нибудь в машину.

Элла открыла рот и покачала головой. Все понимаю, Элла, но лучше умереть от руки Эша, чем Уильяма.

— Давай!

Я подтолкнул ее к машине. Всего за минуту живот неимоверно свело. Блин, в пистолете всего три пули… А У ЭЛЛЫ ВООБЩЕ ГИПСОВАЯ ПОВЯЗКА!

У меня перехватило дыхание, когда по ушам ударила бешеная сигнализация. Элла быстро вернулась ко мне. Я подошел к двери и толкнул ее. Ноздри заполнились затхлой вонью, и я передернулся от омерзения. Взяв Эллу за руку, я поднес указательный палец ко рту, показывая, чтобы она молчала.

— Я слышу шум на улице. Надеюсь, ты не уехал.

Я судорожно напрягся, сжимая руку Эллы. Я был почти уверен, что сердце у меня остановилось. Я узнал этот голос. На лестнице раздались шаги. Недолго думая, я затащил Эллу в старую столовую, прижал ее спиной к самой темной стене.

Затем прислонил ее голову к своей груди, пытаясь успокоить дыхание. Элла была так же напугана, как и я. Ну все, мы трупы.

Я услышал, как с громким скрипом отворилась дверь — знак того, что Уильям вышел. Убедившись в этом, мы поспешили наверх по деревянной лестнице. Сигнализация скрывала все шумы, что было и плюсом, и минусом.

Дверь снова открылась. Сейчас у меня будет инфаркт. Это конец.

— Я же просто хочу поговорить. А потом я убью тебя… как папу.

Уильям собирался сегодня убить Эша.

Это реально худший день поисков.

Глава двадцать пятая Кроссовки Белла

Три часа ночи. Часы тянутся медленно, и от Бена все еще нет новостей. Он не ответил ни на одно из моих сообщений со вчерашнего утра. По венам разливалась тревога.

Но тут меня пронзила одна мысль, от которой я никак не могла отделаться. Вдруг он снова бросил меня?

Хоть он и пообещал, что никогда больше не уйдет, в глубине души я не могла избавиться от этой ядовитой мысли. Так же он ушел и в прошлый раз. Несмотря на все то, что мы пережили.

Я медленно подняла веки. Дневной свет пробивался в комнату, которую я сперва не узнала. Но быстро сообразила, что это его комната. Бен мирно спал рядом. Его торс был почти полностью открыт, а я закуталась в его темные простыни.

Разглядывая его, я улыбнулась. Взлохмаченные волосы падают на закрытые глаза, рот слегка приоткрыт, дыхание тихое и ровное. Он еще спал.

Вечера вечером мы обо всем