– Я уже пила, мало помогает, –пробормотала Лапочка. – Знаете, ее убили! Не под машину попала, незаболела… Наверное, если б несчастье какое… Ну, у нас в классе у Леры Колинойбрат погиб, его в метро толкнули случайно, упал на рельсы и под поезд попал…Вот если так, то, конечно, тоже тяжело, но вроде судьба. А маму Ию ударили поголове. Кто же мог? За что? Она никогда никому плохого не сделала!

– Насколько я знаю, Ия Вадимовна работалав крупной фирме, – поддержала я разговор, – вероятно, у нее имелисьнеприятности на работе.

Внезапно Лапочка улыбнулась.

– Ага! Там большое предприятие. Знаете,чем они торгуют?

– Понятия не имею, Ия Вадимовна неговорила мне об этом.

– Презервативами они занимаются, –хихикнула Лапочка. – Правда, смешно? Кто же из-за такого убивать будет?Нет, тут дело в другом.

– В чем? – быстро спросила я.

Лапочка ответила с некоторой заминкой:

– Ну… ее ограбили, деньги отняли,кошелек, часы. Стоял тут…

– Где? – стала озираться я. – Вквартире?

Лапочка помотала головой.

– На лестнице, за трубой мусоропровода.Там место темное, свет тускло горит, вот убийца и спрятался в подъезде…

Речь девочки внезапно прервал звонок в дверь.

Лапочка вздрогнула и посмотрела на меня:

– Это кто?

– Не знаю, – ответила я. –Может, знакомые Ии Вадимовны, деньги принесли, тебе помочь решили?

Девочка встала.

– Посидите тут, пожалуйста, хорошо? Ненадо выходить!

– Конечно, – кивнула я.

Лапочка ушла, и через пару секунд до менядонеслись голоса.

– Ой, это вы! – воскликнула девочка.

– Незваный гость хуже татарина, –ответило знакомое сопрано. – Ну, так и будешь меня в дверях держать?

– Извините, мне сейчас не догостей, – твердо сказала Лапочка, – дел много.

– Ну-ка подвинься…

Послышался цокот каблучков.

– Сапоги снимите! – пискнулаЛапочка. – Мама Ия не разрешает в уличных ботинках по квартире ходить!

– Ии уже все равно, – недоброрассмеялась женщина, – отвяжись.

– Вы куда?

– В спальню.

– Туда нельзя.

– Пошла вон.

– Не трогайте!

– Убирайся.

– А-а-а-а! – взвизгнулаЛапочка. – Ой, открывается!

Я занервничала. Может, мне вмешаться? Нодевочка не зовет на помощь, она хорошо знает, что на кухне сидит взрослаяженщина, но не кричит: «Тетя Лампа, идите сюда». Подожду еще несколькомгновений.

Из коридора донеслись стук, шлепки, цокоткаблуков, потом хлопнула дверь, и понесся плач, горький, отчаянный, у менязащемило сердце. Решив наплевать на приличия, я побежала на звук.

Аккуратно убранная спальня больше похожа былана гостиничный номер. Узкая кровать, прикрытая клетчатым пледом, три подушки вкрасных наволочках, кресло, маленький столик и книжные полки. Никакихбезделушек, мягких игрушек и милых сердцу мелочей. Впрочем, была однастранность. В углу, у окна, стоял небольшой телевизор. Чуть левее тумбочкис теликом в полу зияла дыра, одна паркетина была вынута и валялась около софы.

Лапочка сидела возле открытого тайника.

– Что случилось? – выкрикнулая. – Тебя обидели?

Девочка попыталась заложить волосы за уши ивдруг сказала:

– Я так и знала, что это она!

– Кто?

Лапочка обхватила колени руками.

– Смотрите, одно к одному получается! Онаи раньше приходила без Зои. Я сначала ничего не заподозрила, ведь это близкаяподруга, они очень давно вместе. Приехала днем, около трех, я только из школыпришла, и просит: «Лапочка, надо у Зои книгу взять, пойду заберу». Разве можноне пустить? Хоть меня мама Ия и считала родной дочерью, но ведь я никто, так,сирота пригретая, а она тут свой человек. Ну я и ответила: «Конечно, идите».Она в спальню к Зое шмыг и затихла. Разве прилично смотреть, чем человек тамзанимается? Получается, что я ей не доверяю, слежу… Я понятно объясняю?

– В принципе, да, – кивнулая, – но…

– Она ушла с книжкой, – не дала мнедоговорить Лапочка. – А через неделю снова явилась и вновь про книжкузавела, вроде вернуть хочет. Я руку протянула, а она томик не отдает.«Сама на место поставлю, ты не знаешь куда», – сказала. И снова вспальню прыг-скок. Потом она инструкцию на фотоаппарат приносила, затем свойтелефон забыла и вернулась, только наврала она все…

Лапочка замолкла и посмотрела на меня, в ееглазах снова показались слезы.

– Понимаете? – прошептала девочка.

– Не совсем, – призналась я.

Лапочка стала нервно теребить край свитера.

– Глупо получилось. Она заявилась иговорит: «Ай, ай, я вчера мобильный у Зои в комнате на подоконнике забыла, надозабрать». И тут у нее из сумки как затрезвонит. Дура она! Если врешь пропотерянный аппарат, то отключай его.

– У человека вполне может быть не одинсотовый.

– Она то же самое сказала, – кивнулаЛапочка. – Идет по коридору и говорит: «Ладно бы личный посеяла, такугораздило фирменный!» И снова в спальню – нырк! Дверь перед моим носомзакрыла. А я опять за ней не вошла. Только Зое рассказала! Не успела всевывалить, она опять пришла…

Лапочка опустила голову.

– Короче говоря, поругались они. Зоя еевыгнала, маме Ии ничего не сказала, а меня попросила: «Лапочка, не трепись,мамуля расстроится». И очень скоро Зоя умерла. А та на похоронах такплакала… Но я ей не поверила. Только маме Ии все равно ни словом необмолвилась. Зачем ее нервировать? Зои уже нет! Знаете, что я подумала?

Голос Лапочки опустился до свистящего шепота.

– Только что в голову пришло, вот прямосейчас, когда дырку в паркете увидела! Прятала она там… Зоя узнала… и убила ее…

– Зоя?! – отшатнулась я. – Когоона убила?

Лапочка сверкнула глазами из-под упавших наличико волос.