научных учреждений и исторических памятников» в военное время, известного как Пакт Рериха. Другими достижениями были его номинация на Нобелевскую премию мира и великолепный музей, который промышленник Луис Хорш, спонсор Рериха, разместил на трех этажах нью-йоркского небоскреба на Риверсайд Драйв. К сожалению, Николай Рерих вступил в конфликт с Хоршем, и тот закрыл музей. Однако другая группа сторонников художника создала новый музей, который сейчас занимает элегантный серый каменный особняк на 107-й улице в Верхнем Вест-Сайде. Когда я жил в Нью-Йорке в 1990-х годах, я часто посещал это место, оазис безмятежности и красоты среди шума и суеты Манхэттена. За углом, на Риверсайд-Драйв, находится Главное здание, в котором располагался оригинальный музей. Там, на первом этаже, до сих пор можно увидеть один сувенир периода Рерихов – встроенный в угол блок из полированного черного камня, на котором выгравирован круг с монограммой MR, вероятно, обозначающей Морию, а также три диска, как на Знамени мира, символе Пакта Рериха.

Во всех своих начинаниях Рерих руководствовался верой в то, что человечество найдет спасение в красоте; эта мысль выражена в романе Достоевского «Идиот», один из персонажей которого произносит фразу: «Князь утверждает, что мир спасет красота»[231]. В то время, когда само понятие красоты широко презирается, а большая часть городской застройки выглядит как уродливая антиутопия, слова Достоевского и дело всей жизни Рериха предлагают иной взгляд на мир.

Примерно в одно время с Рерихом в среде русских эмигрантов жил еще один гуру – правда, совсем иного свойства – Георгий Иванович Гурджиев (1877–1949)[232]. Этнически он был не русского происхождения, а греко-армянского, и родился в Закавказье, которое входило тогда в состав Российской империи. Еще юношей Гурджиев покинул отчий дом и отправился путешествовать по Ближнему Востоку и Центральной Азии. Его поездки длились около двадцати лет; говорят, что в итоге Гурджиев отыскал в горах тайный монастырь, где его посвятили в так называемое «Братство Сармунг». Здесь мы узнаем знакомый мотив из мифов и легенд – путешествие-посвящение, из которого путник возвращается с новыми знаниями. Учение, которое Гурджиев привез с собой, основывалось на представлении о том, что люди, по сути, спят и нуждаются в пробуждении. Система, которую он использовал для пробуждения, основана на особом понимании определенных законов и принципов, влияющих на космос и людей, в сочетании с очень напряженной программой физического труда, умственных упражнений и сложных танцевальных движений. Все это разрабатывалось для того, чтобы «шокировать» участников, выбить их из привычных стереотипов мышления и поведения и таким образом помочь им овладеть своей жизнью.

Вернувшись в Россию, Гурджиев прибыл в Москву и собрал группу учеников. Другие ученики вскоре образовали Санкт-Петербургскую группу, в которую входил Петр Демьянович Успенский. После большевистской революции Успенский эмигрировал в Англию и там распространял свою собственную версию практики Гурджиева; сам Гурджиев в то время уехал на юг, в Черноморский регион, а затем в Тбилиси (Грузия). Переезжая с места на место, он тренировал группы своих последователей. Когда Россия погрузилась в хаос, он переехал в Стамбул, а затем во Францию. С 1922 по 1933 год он жил близ Фонтенбло, в Авоне, и воссоздал у себя в особняке учебный центр под название «Институт гармоничного развития человека». Впоследствии он управлял своим институтом из парижской квартиры, где и умер в 1949 году. Его дело продолжали некоторые ученики, в том числе бывший офицер британской разведки Джон Годольфин Беннетт и Ольга Ивановна Хенценберг, которая позже вышла замуж за американского архитектора Фрэнка Ллойда Райта.

Рис. 14.2 Г. И. Гурджиев. Его система была разработана для того, чтобы пробуждать людей от сна, в котором пребывает человечество.

Wikimedia Commons

В течение 1920-х и 1930-х годов Гурджиев совершил несколько поездок в Соединенные Штаты, повсюду привлекая внимание своей впечатляющей внешностью – торчащими усами, бритой головой и большими, пронзительными глазами – и не менее впечатляющим, а иногда и резким, характером. Он отмахнулся от потенциального издателя Альфреда Кнопфа, сказав ему: «Сначала наведите порядок в доме, в вашем доме, а затем – кто знает, может быть, вы и получите мою книгу!»[233] Однако на многих американцев, включая Фрэнка Ллойда Райта, он произвел глубокое впечатление, и они горели желанием продолжить его работу. Сегодня гурджиевские центры существуют во многих частях Соединенных Штатов, а также в России и других странах.

Таким образом, за волной эмиграции последовала обратная волна – она принесла не столько людей, сколько воззрения, идеи, книги, движения и течения мысли, которые были отвергнуты в Советском Союзе, но получили поддержку в диаспорах. В советское время огромное значение для православной общины имели частые визиты главы православной церкви Великобритании, архиепископа Энтони Блума. Что касается других духовных путей – помимо теософии, работы Гурджиева и движения Рерихов – то «обратный поток» принес различные уже упомянутые движения, включая евразийство Трубецкого, Якобсона и др., и такие явления, как «Велесова книга», которая через эмигрантскую общину в Сан-Франциско вернулась в Россию, где стала бестселлером. Работы таких философов, как Николай Бердяев и Иван Ильин, вновь охотно читаются на родине их авторов. Их, как отмечает Гэри Лахман в своей книге «Возвращение Святой Руси», недвусмысленно рекомендовал президент Путин. Таким образом, диаспора сыграла решающую роль в мистических поисках России.

Глава пятнадцать

В поисках мировоззрения XXI века

Все перечисленные движения продвигают свои различные мечты и взгляды; но если бы мы искали грандиозную, всеобъемлющую перспективу, способную вдохновить мир – на что стоило бы смотреть? Возможно, она должна включать в себя многовековую идею бессмертия, одну из целей космистского движения. Космисты еще не достигли этой цели, но их движение имело важные последствия, и потому стоит присмотреться к ним повнимательнее. Родоначальником космизма (который назвали так только в 1970-х годах) был мыслитель XIX века Николай Федоров (1829–1903), который проповедовал необычное сочетание мессианской религии и радикального научного утопизма. Как упоминалось ранее, именно видение Федорова в конечном счете привело к запуску первого спутника Земли в 1957 году и к космическому полету Юрия Гагарина в 1961 году. Эти достижения были представлены Советами как доказательство превосходства коммунизма, а в западном мире они вызвали панику и привели к космической гонке. Мало кто знал, что этими подвигами СССР был обязан не столько коммунизму, сколько идеям Федорова и космистов, в частности его ученика Циолковского.

Федоров был еще одной из таких фигур, которых могла породить только Россия. Он был и святым, и старцем, и юродивым, и гением