уставился на малыша, словно на гладком его животике, слегка отливающем голубизной, надеялся прочитать ответ.

На гладком животике…

На совершенно гладком!

Именно сейчас, глядя на малыша, Алексей Палыч уловил какую-то неправильность в его теле: чего-то там не хватало. Когда же Алексей Палыч понял чего, то так изумился, что забыл, как это называется.

– Что это такое? – Алексей Палыч осторожно прикоснулся пальцем к младенцу.

– Живот.

– А что тут должно быть? – спросил Алексей Палыч.

– Живот и должен… – неуверенно ответил Борис. Поведение учителя начинало ему не нравиться.

– Тут должен быть пупок, – упавшим голосом сказал Алексей Палыч.

– А пупка нет, Алексей Палыч! – радостно провозгласил Борис, будто на этом открытии кончились все затруднения.

– А где же он? – тихо спросил Алексей Палыч, машинально проверяя свой собственный пупок, который оказался на месте.

– Пупка нет… – равнодушно промолвил младенец.

– И он говорит, хотя не должен… и двери были заперты… и… и… – Алексей Палыч запнулся, потому что догадка, мелькнувшая в его мозгу, была невероятна и… совершенно реальна.

Алексей Палыч медленно повернулся к окну. Аккуратная дырочка в оконном стекле осталась на своём месте. Дырочка, которой пять минут назад ещё не было. Сквозь неё виднелся кружочек тёмного неба с неяркой звездой.

И внезапно Алексей Палыч сложил в единый ряд все события. Эти события прошли перед его глазами, словно кадры на фотоплёнке.

Рука Бориса, тянущаяся к розетке.

Вспышка на боковой стороне катушки.

Голубоватый луч, протянувшийся к этой вспышке.

Младенец, словно из воздуха возникший на столе.

Возникший, словно из воздуха.

Да, из воздуха…

И крик послышался в то же мгновение.

И младенец заговорил, хотя не мог, не должен был этого делать!

И у него не оказалось пупка…

– Ты знаешь, Боря, – запинаясь, сказал Алексей Палыч. – Кажется, у него… кажется, ему не четыре месяца… Ему… всего несколько минут.

День 1-й

Так всё это продолжилось

Удивить человека в наше время не так-то просто. Вот уже много лет наука и техника работают на то, чтобы начисто отбить у него эту способность.

Атомами теперь только в пинг-понг не играют.

Сверхзвуковой самолёт – пожалуйста, вот он: с поникшим клювом, похожим на загрустившую птицу. Сколько пассажиров вмещается в эту птичку? Пятьсот? А я думал, больше. А сколько лёту от Москвы до Владивостока? Пять часов? А я думал – меньше…

Выстрелили в Венеру – попали. Пульнули по Марсу – тоже не промахнулись. Фотографии – так себе: пыль да камни. Людей не обнаружили. А ещё говорили…

Американский космонавт Алан Шепард высадился на Луну. Он что, восхитился и упал в обморок от восторга? Нет. Он вынес из кабины клюшку, мяч и попытался разыграть партию в гольф[16]. Лунную пыль, поднятую при ударе клюшки, телевидение разнесло по всей планете.

В общем, мы давно уже посылаем людей туда. Пора бы уже кому-нибудь прибыть оттуда?

Борис Куликов если и удивился, то вовсе не тому, что младенец прибыл оттуда, а скорее тому, что это случилось так просто. А вот Алексей Палыч когда всё понял, то понял, что ничего не понял. Ещё бы немного – путь ему оставался один – в отделение неврозов, прямо в руки к родной жене. Но тут вступили в действие тормоза, которые имеются в мозгу у каждого человека. Алексей Палыч заставил себя сосчитать до двадцати. Способность мыслить вновь вернулась к нему.

– Боря, – сказал Алексей Палыч чужим голосом, – он не из Солнечной системы.

– Это, вы думаете, из-за пупка? – спросил Борис.

– Нет. Просто ни на одной из планет системы нет условий для жизни такой… такой формы.

«Форма» спокойно лежала на столе и, скосив глаза, внимательно слушала Алексея Палыча. Затем «она» потянулась рукой к катушке.

– Нельзя! – воскликнул Алексей Палыч. – А то будет это… бо-бо будет!

Мальчик отдёрнул руку.

– Понимает! – ответил Борис. – Откуда он русский знает, а, Алексей Палыч?

– Совпадение. Ничего не знает, – сказал Алексей Палыч и тут же раскаялся, потому что младенец посмотрел на него и проговорил:

– Бо-бо, Алексей Палыч…

Алексею Палычу вдруг подумалось, что гость из чужого мира не просто повторяет слова, а передразнивает его. Уж слишком осмысленным был его взгляд.

Андрюшенька в таком возрасте… Впрочем, о каком возрасте можно говорить? При таком росте… при таких размерах… Андрюшенька едва-едва плакать научился по-настоящему.

– Эй, – сказал Алексей Палыч, обращаясь к младенцу, – если ты меня понимаешь, то скажи: один, два, три, четыре… Ну, говори.

– Три, четыре, – отозвался младенец.

Борис засмеялся.

– Он просто повторяет, как попка. – Борис наклонился над мальчиком. – Скажи: пятью пять – двадцать пять.

– Двадцать пять, – послушно повторил мальчик.

– Видите? – сказал Борис. – Он повторяет последние слова. Он ещё ничего не соображает. Они что, не могли прислать кого-нибудь поумнее?

Алексей Палыч пожал плечами.

– Так поступили бы мы. Но почему нужно их мерить по человеческой мерке? Мы всё ждём, что нам пришлют из космоса таблицу умножения или схему строения атома водорода… Это мы и без них знаем. Скорее всего, они сделают то, что нам и в голову не приходит. Почему бы им не послать на Землю младенца? Он вырастет на Земле, получит земное воспитание и образование… Он сможет рассказать им всё о нас, что мы знаем о себе сами. А может быть, даже больше. Да, да! – воодушевился Алексей Палыч. – Теперь я понимаю, что именно так поступил бы на их месте. Мы все ищем в космосе шифрованные сигналы. Мы забываем о том, что никто не может установить с человеком контакт лучше самого человека. А ведь он человек и будет расти.

– Вы думаете, он вырастет? – спросил Борис.

– Не сомневаюсь. А теперь ты скажи, что мы с ним будем делать?

– Отнести в детский садик?

– Нас спросят, откуда мы его взяли.

– Мы всё расскажем.

– Ты сумеешь объяснить? – усмехнулся Алексей Палыч. – Я, например, не берусь объяснить даже своей жене. Впрочем, ей – в особенности. Мы с тобой, Боря, попали в нелёгкое положение. Иди ты лучше домой. Я скажу, что был здесь один.

– Нет, – Борис замотал головой, – пускай мы вместе… Вам одному могут не поверить.

– Ну что ж, – сказал Алексей Палыч, – вместе так вместе. Будет хотя бы с кем играть в шахматы в сумасшедшем доме.

– Алексей Палыч… – сказал Борис. – Знаете что, Алексей Палыч… Давайте его вообще покуда никуда не отдавать. Он нам ещё пригодится.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно подумать до завтра.

– А если он погибнет