– Попробуй, – подозрительно глянул я на него.

Что, если у них с Оксаной что-то было, когда я сутками на службе пропадал? Мало ли, вдруг она мне изменяла с этим ухарем… Но ведь ничего не докажешь. Да и ссориться с ним нельзя: интересные вещи он мне рассказывает. Глядишь, и вся правда откроется…

– А что, я сейчас не хуже Кости живу! И плевать я хотел на него с высокой колокольни! – разошелся Уланов.

– Так в чем же дело?

– Знаешь, я, наверное, этим займусь. Когда нагуляюсь.

– А что, еще не нагулялся?

– Нет… Кстати, мне уже пора. Вечер уже, а завтра выходной… Слушай, а хочешь я тебе клуб покажу, который под землей? Мне сегодня все равно куда… Кстати, там Костинского можно увидеть…

– Костяна.

– Почему Костяна? – не понял Уланов.

– Ну, вы его Костяном все называли.

– Да нет, мы его Горем называли. Игорь, Горе… А Костяном Костю звали. А тебе не все равно, как кого звали?

– Ну, в общем, да.

– Ну так что? В «Склеп» едем? Это клуб под землей, на Мясницкой… Учти, я настаивать не буду. Не хочешь, не надо!

– Ну, поехали, – пожал я плечами.

Не хотелось мне лезть под землю, но я сыщик, и любопытство во мне должно быть сильнее страха. Должно быть, но почему тогда на душе так неуютно?

4

Я не знаю, то ли у меня начались галлюцинации, то ли это было в реальности – крутящийся под потолком стеклянно-мозаичный шар отбрасывал от себя лазерные лучи, но стены подземного бункера, казалось, поглощали отраженный свет. Прокуренное пространство в зале искрилось огнями под грохот монотонной музыки, но стена сбоку от меня оставалась темной. И звуки, казалось, тонули в ней. Музыка звучала очень громко, но я мог разговаривать с Женей, не напрягая слух и голосовые связки. Редкое явление для ночного клуба…

Это заведение действительно было устроено в стиле могильного склепа. Темные, отделанные диким камнем стены с декоративными трещинами и пластиковой плесенью. Имитация паутины по всем углам, огромные надувные пауки пугающе качались на специальных воздушных струях. Столы здесь были похожи на каменные постаменты для гробов, барная стойка размещена в стенном проломе, за ней стоял парень в черном балахоне, с белым лицом под капюшоном и с косой. А за спиной у него синими огнями пульсировала темнота, казалось, что это призраки беспокойно мечутся в поисках выхода.

Официантки и вовсе повеселили меня: темные платья на них с фосфорным рисунком – ключицы, ребра, а тазовые кости закрыты стрингами. Эдакие скелеты в трусиках. Платья короткие, ноги под ними самые обыкновенные, а потому настраивающие на жизнеутверждающий лад. Только почему-то не возбуждающие…

Посетители – пестрая публика. И эмо здесь тусуются, и готы, но есть и обычная молодежь, заглянувшая сюда в поисках острых ощущений. Судя по лицам танцующих парней и девчонок, ощущения эти создавали не только музыка и обстановка – похоже, без наркотиков здесь не обошлось.

Женя разлил по рюмкам водку.

– Просто, зато безопасно, – сказал он. – Я коктейли в таких ямах вообще не заказываю. Намешают всякой дряни, потом покойники без всякого антуража мерещатся. И Смерть косой машет, только успевай уворачиваться…

Я сделал вид, что это его поучение стало новостью для меня, хотя он уже раз десятый озвучил свою мысль. Как нальет, так и рассказывает, какой он умный. Верней, после первых нескольких дринков стал умничать, а так сидел себе спокойно, думал о чем-то…

Официантка уже унесла одну бутылку, вторая уже наполовину выпита. Мне хорошо, сознание омывает теплая и мягкая пьяная волна. И подземелье совсем не пугает… Да и глубина здесь совсем не такая, как в бункере на Баррикадной. Там метров шестьдесят под землей, а здесь и трех не будет. Под обычным хлебозаводом находится это бомбоубежище; правда, вход с улицы, чтобы на охраняемую территорию не заходить.

– А неплохо они с барменом придумали, – заметил Женя. – Ощущение такое, будто это твой последний день…

– Нет, ощущение такое, как будто этот последний день уже прошел, – хмыкнул я.

– Вот! Вот! Как будто на том свете… Знаешь, у древних греков обычай такой был: деньги с собой на тот свет брать, чтобы паромщику заплатить, который на тот берег Стикса тебя должен перевезти. А мы тут бармену платим. Назад пути уже нет, и денег совсем не жалко…

– Как это назад пути нет?

– Ну, это ощущение такое возникает, что назад пути нет. Потому и с деньгами легко расстаешься. На это и расчет. Поверь, Игорь большой психолог, он знает, как деньги из людей выкачивать… Костян все это финансирует, а Игорь тут рулит… Может, мы его еще сегодня увидим…

Я мрачно усмехнулся. Сейчас меня не столько Костинский интересовал, сколько Костя. Он, оказывается, во главе всей банды стоит. Он золото под землей нашел, он создал сеть ночных клубов из заброшенных, а потому и дешевых бомбоубежищ. Он и дальше расширял эту сеть, не брезгуя грязными методами. Я знал только один факт, когда его жажда наживы сгубила, считай, два десятка человек. А сколько таких случаев раньше было? А сколько будет…

Может, и не нужно мне Игоря ждать? Может, мне снова за Костю взяться?.. На этот раз я не позволю ему себя обмануть. Все душу из него вытрясу… Да, но тогда мне придется иметь дело с дьяволом, в чьей собственности числится эта душа.

– Только я лучше бы на девочек посмотрел… Смотри, легки на помине! – обрадовался Женя.

И распахнул объятия для двух девушек, что, виляя бедрами, направлялись к нам.

– А то храм есть, а жриц не видно… Мой тебе совет, Платон: не позволяй им сесть себе на шею.

Но я и без него прекрасно знал, что такое консуматорши в ночном клубе и как себя с ними вести.

Хотя, как оказалось, Женя знал это лучше меня. Не поднимаясь со своего места, он показал пальцем на смазливую блондинку и поманил ее к себе. Мне же досталась шатенка; впрочем, она была не менее симпатичной. И фигурка у нее на зависть. Платье голубое, очень короткое, в облипку, и видно, что белья под ним нет никакого. И в глазах под мутной пленкой ничего не видно. Улыбка на губах резиновая, взгляд пустой, безликий, но что еще можно ожидать от рабочей девочки? Неудивительно, если она таблетку экстази перед выходом заглотила. Может, в этом клубе наркотик сотрудникам полагается в таком же порядке, как молоко за вредность?

Дома меня ждала Вика, и, в общем-то, я должен был избегать случайных знакомств. Но, во-первых, девочка из клуба – это своего рода декорация. А во-вторых, я был навеселе. И еще во мне взыграл дух соперничества. Женя выбрал себе блондинку, а я, чтобы не ударить в грязь лицом, пододвинул к себе небольшое узкое кресло, куда и села шатенка. Вплотную ко мне села, коленкой коснувшись моей левой ноги. И еще подалась ко мне так, что глаза мои сами вывалились в вырез между верхними полушариями ее грудных округлостей. Кожа там нежная, с едва заметным бархатистым пушком…