боролись две сущности. Но Света лишь молча смотрела на меня.

«СЕКАЧ, что происходит?» – спросил я.

«Энергетический след ведёт в бесконечную даль, – ответил СЕКАЧ. – Совершенно очевидно, что это дело рук Евгения. Судя по всему, сейчас идёт экзекуция».

«Твою-то мать! – в сердцах воскликнул я мысленно. – Как это остановить?»

«Товарищ Чудов, я не рекомендую вам препятствовать решениям Евгения, – предостерёг меня СЕКАЧ. – При попытке прервать энергопоток вы можете погибнуть».

«Тогда ищи другие способы, железка! – я пусть и не паниковал, но кричал. – Вдруг Свету сейчас убивают?»

«Этот вариант наименее вероятен. Судя по схожести энергетического фона, скорее всего, Евгений пытается вызвать энергомутацию».

«В дракони́цу опять превратить? Да ну, быть не может…»

Словно в подтверждение этих слов на правой руке Светы вдруг появилась чешуя и с неприятным звуком отросли когти. Рука дрожала и крепла, но в один момент словно бы сдулась и вернулась в нормальное состояние.

«Она сопротивляется, – сказал СЕКАЧ. – Сейчас в ней борются Светлана-человек и Светлана-драконица. Можно попытаться прервать их борьбу или разрешить в чью-либо пользу».

«Я не настолько силён в энерговедении, чтобы влезть в чужой разум настолько глубоко. Но идея у меня всё равно есть».

Идея проста – попробовать нащупать разницу в энергетических аурах обеих личностей и попытаться ослабить. Вот только реализация не то чтобы проста – ладно бы ощутить разницу между человеком и высшим существом, так тут две ипостаси одного человека! Однако и эту проблему я разрешил, вспомнив об ощущениях, которые я испытал в тот вечер, когда мы со Светой сблизились. Я начал искать похожего на себя человека и быстро нашёл.

Когда рука Светы в очередной раз приняла чешуйчатый вид, я быстро схватил её, поднял вторую свою руку и стал высасывать энергию, пропуская её через себя и выпуская из руки в виде огненной струи. Со стороны я выглядел как газовый факел у нефтезавода.

На самом деле, мне повезло тогда коснуться руки именно в нужный момент, а не секундой позже, ибо сформированная драконья чешуя обладает свойством не пропускать сквозь себя энергию без желания владельца. Опоздай я на ту самую секунду, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Глаза я, разумеется, закрыл, чтобы попытаться попасть в закрома разума Светы. Тяжело. Драконья рука Светы царапала меня. Сердце в груди стучало, как барабан. В один момент я почувствовал что-то странное и быстро опознал это как «червь», отнюдь не биологический или цифровой, а тот, который используют высшие существа.

Мне рассказывали о таких. С их помощью можно вытворять многие хорошие и плохие вещи. Одно из применений – преобразовать, вызвав энергомутацию.

У «червя» нет лица. Это лишь след, отпечаток, оставляемый высшим существом на разуме жертвы. Лишь одно качество у него есть – неудержимость. Он вгрызался в разум Светы, пробуждал её другую личность, ту самую, с которой я уже разговаривал и не раз. Обе личности не хотели уступать друг другу, боролись яростно – это видно по энергетическим скачкам и спонтанным изменениям.

Казалось, что Света-драконица однозначно проигрывает, но всё не так просто. Дракон выносливее Человека, поэтому он решил взять Свету-человека измором. В один момент открыв глаза, я ужаснулся тому, что метаморфоза уже поднялась до уровня груди и преобразует её из нежной человеческой в грубую и чешуйчатую драконью, растягивая окружающие одежды. Чешуя также ползла и по шее, уже касалась щеки.

«СЕКАЧ, помогай, – сказал я. – Походу, не срабатывает способ».

«Усильте степень извлечения энергии, вы выдержите. Ваши усилия не напрасны».

Глаза Светы мигали фиолетовым, зрачки постоянно меняли форму, иногда не одновременно. Я усилил напор, едва не подпалив волосы окрепшим пламенем. Стало ещё тяжелее. Я едва не пустил себе в голову этот «червь». Вряд ли бы мне от этого стало лучше, пусть у меня и нет личности-дракона, в отличие от Светы.

Быть может, я ещё долго смог бы выпускать энергию, однако в один момент меня словно бы ударили по голове. Это было воздействие не физическое, а энергетическое. Очевидно, что Евгений решил прервать мои попытки помешать его экзекуции.

Впервые мне стало страшно, когда я оказался перед столом со свечой. Взгляд Евгения из темноты прожигал мой разум насквозь. Меня заколотило, хотелось бежать, но было некуда.

– Осмелел, Виталий? – грозно спросил Евгений из тьмы, не показывая себя. – Думаешь, владение энергией и статус Посвящённого позволяют тебе идти против меня?

– Я и не шёл! – крикнул я глазам. – Евгений, я лишь защищал Свету!

– Не надо пудрить мне мозги, я всё прекрасно видел. Твои шашни с моей служанкой известны мне ещё с того мгновения, как тебя едва не убил предатель.

Я опешил.

– Служанкой? Да вы, Евгений, негодяй! Или что-то путаете, ибо она служитель, а не служанка.

– Это абсолютно ничего не меняет. СВ-0М-Ж нарушила мой приказ не заводить отношения. И теперь она будет наказана. Как и ты.

Что-то вдруг захватило мою шею, а затем руки и ноги. Внезапно я оказался в позе, напоминающей крест. Мало того, я почувствовал, как из меня высасывают энергию, ослабляя.

– Евгений, так нельзя! – кричал я сдавленно, тщетно пытаясь сорвать с себя нечто, похожее на цепи. – Да это же чушь какая-то! Зачем запрещать Свете заводить со мной отношения?

– Таковы условия, – Евгений медленно подошёл ко мне. – Она лично мне говорила, что никогда не нарушит данного мне слова – работать, не отвлекаясь на мирские заботы. Обещание не исполнено, значит, я имею право её наказать.

– Вы просто изверг, Евгений, – я буквально выплюнул эти слова. – Чтобы требовать от женщины отказаться от любви, надо быть монстром.

– Я лишь согласился на её предложение, Виталий. СВ-0М-Ж оказалась сама себе врагом. Во всех смыслах.

В словах Евгения не было злобы, была лишь строгость. Сам он был предельно спокоен.

– Так нельзя, – не сдавался я. – За века человек может поменяться. Мы – не вы. Евгений, если вы справедлив, отмените наказание.

– Закон есть закон, Виталий.

– Но закон не всегда справедлив!

Взгляд Евгения стал скучающим, устремлённым куда-то вдаль. Дракон стоял на колене, возвысившись надо мной, лицо его было нейтрально. Я не знал, что ему сказать. Можно было, конечно, пытаться давить на то, что я всем сердцем люблю Свету, что без неё моя жизнь мила уже не будет, угрожать ему расплатой, но кто я такой, чтобы шантажировать высшее существо и угрожать