Я покачала головой, мой голос дрогнул.

– Ты не можешь так жить, Дел. Не можешь принимать все свои решения, основываясь на страхе. Ты должна отпустить это. Отпустить меня. Тебе больше ничего не нужно делать.

Она отвела взгляд и вытерла нос.

– Кто-то должен.

Теперь я видела так ясно. Видела, как ей пришлось справляться со всем после аварии. Видела, как она пыталась создать подобие контроля над жизнью.

– Нет такой вещи, – сказала я.

Делия недоуменно подняла голову.

– Контроль, – пояснила я. – Его не существует. Можно пытаться контролировать свою жизнь. Можно попытаться отправить свою семью на выпускной пораньше, и грузовик все равно выскочит навстречу и разнесет всех на куски. Но нельзя продолжать цепляться за те страшные секунды перед самым столкновением. Я знаю, каково это, жить несколькими минутами, и это не жизнь, Дел.

Ее глаза расширились так, что я увидела белки. Вена билась на шее.

– Понятно, – сказала Делия. Ее тон был холодным и низким, а тело дрожало от долго сдерживаемых эмоций. Я никогда ее такой не видела. – Значит, я виновата, что вы сели в машину.

Я вытаращилась на нее.

– Что?

– Это моя вина. Я выталкивала вас за дверь в свой выпускной.

– Нет…

– Я сбежала, чтобы быть с Роджером.

– Я этого не говорила. Делия…

– Из-за меня в вас врезался тот грузовик.

– Я вообще такого не говорила. Боже, послушай меня…

– Это правда, – перебила Делия. – Все правда. И я не буду проходить через это снова. Я отказываюсь.

Она поднялась на ноги и резким нервным движением закинула на плечо сумочку.

– Ты никогда ничего не принимаешь всерьез. Даже если речь о твоей собственной жизни. Возможно, я не смогу контролировать, что с тобой станет вне этих стен, но здесь есть врачи, медсестры и безопасность. Посидишь тут еще несколько месяцев. Не умрешь.

Я покачала головой.

– Нет!

Она подошла к двери. Я ринулась за ней.

– Отпусти меня! Пожалуйста, Делия. Если что-то случится, оно случится все равно. Но позволь мне быть счастливой до тех пор. Не запирай все мои воспоминания в этой маленькой коробке.

Моя сестра резко открыла дверь, не отводя взгляд. Ее самообладание – ее контроль – вернулись.

– Это для твоего же блага.

Затем она ушла, плотно закрыв за собой дверь.

Я отошла от двери и села на кровать. Все, чего я не знала о сестре, обрушилось на меня как волна.

«Я ее совсем не знаю. Никогда не знала».

Я свернулась калачиком на кровати и зарыдала. Я плакала обо всем, что потеряла. Обо всем, что я никогда не имела. Моя сестра, Джимми, мама и папа. Одиночество амнезии нависло надо мной.

Раздался мягкий стук.

– Тея? – позвала Рита.

Я не ответила. Она может войти, когда захочет. Дверь запирается снаружи.

– О милая.

Рита села рядом со мной, и я свернулась у нее на коленях, нуждаясь в объятиях. Я плакала, а она гладила меня по волосам.

– Она как ведьма в сказке, – сказала я между рыданиями.

– Она пытается защитить тебя.

– Я хотела подать на нее в суд, но она сказала, что будет сопротивляться. Процесс может занять месяцы.

Рита вздохнула, и я посмотрела на нее. Противоречивые мысли отражались в глазах моей медсестры. Во мне вспыхнул крошечный проблеск надежды. Рита была моим последним шансом. Моим единственным шансом.

Я села и вытерла глаза.

– Каждое утро сюда приходят врачи и задают мне свои вопросы. Они хотят знать, на что была похожа амнезия, и я никогда не могла объяснить это должным образом. Безвоздушная коробка. Огромная пустыня, бескрайняя и в то же время удушающая. Ничто из этого не является верным.

– Что тогда? – тихо спросила она.

– Это как смерть, Рита, – ответила я. – Ведь что мы, как не наши воспоминания? Кто мы без них? Где мы находимся в этой жизни? Они привязывают нас ко всем «кто», «что» и «где». Без памяти мы все равно что мертвы. Внутри амнезии я не умерла физически, но застряла между двумя мирами. Как призрак. И теперь, когда я здесь, моя сестра хочет втиснуть меня обратно в это чистилище.

– В санатории так плохо? Мы хотим позаботиться о тебе.

– Это моя пирамида. Могила, заполненная всем, что мне нужно для следующей жизни, до которой я не могу добраться. – Я села и взяла ее за руки. – Помоги мне, Рита. Поговори с Делией. Или с доктором Чен. Заставь их увидеть. Время тикает. Я не могу это объяснить. Возможно, потому, что мое сознание определяется химической реакцией в таблетках. Это все, что у меня есть, и иногда оно похоже на тоненькую нить. Помоги мне пожить до того, как она разорвется.

Рита отвернулась.

– Доктор Милтон сообщает, что пациенты, которые прошли процедуру перед тобой, чувствуют себя хорошо. Нет оснований думать, что лекарство не сработает, но если это произойдет…

– Если это произойдет, а я все еще буду здесь, то я вернулась зря, – договорила я.

Она сжала губы. Моя надежда рухнула.

Я отпустила руки Риты и отвернулась. Я подавила мои крики, но какая разница? Я могла кричать с крыш, со своих картин, в цепочках слов – они все равно меня не слышали.

«Они меня слышат. Просто не станут слушать».

* * *

Чья-то рука потрясла меня за плечо, когда свет зари только начал просачиваться в окно.

– Вставай, – сказала Рита. – Оденься, быстрее. Я помогу тебе упаковать вещи.

Я села, моргая.

– Что?..

– Поспеши, – сказала она, хватая рюкзак, который я купила на нашей экскурсии по торговому центру. – Черт, меня вышвырнут за это.

Уронив челюсть, я наблюдала, как Рита вытащила бутылочку с таблетками из своего переднего кармана.

– Я устала, – сказала она. – Была тяжелая ночь. Вместо того, чтобы принести тебе одну дозу, я не раздумывая схватила весь пузырек, а ты его забрала. Хорошо? Это наша легенда. Возможно, этого будет недостаточно, чтобы меня не вышвырнули отсюда, но оно того стоит.

Надежда вспыхнула в моем сердце, но я ее загасила.

– Нет, Рита. Я не хочу, чтобы тебя уволили.

– Я тоже не хочу, – сказала она с грустным смешком. – Но у меня есть целая жизнь, чтобы обдумать все свои решения. А у тебя есть только сейчас.

Я спрыгнула с кровати и крепко обняла Риту.

– Боже ты мой. Ты уверена?