наглости. Рука с пистолетом заметно дрогнула. Глеб, видя, что брат вот-вот сорвется, попытался его утихомирить.

— Спокойно, Вадим! Не делай глупостей! Он провоцирует тебя!

Но Кривотолков, похоже, только и ждал повода подлить масла в огонь.

— Прекрасный пистолет! — одобрительно кивнул князь, разглядывая оружие в руке Вадима, — Надежный, безотказный. Чудо инженерной мысли. Должно быть, стоит целое состояние… Жаль, его хозяин такая тряпка…

Это стало последней каплей. С яростным ревом Вадим нажал на спусковой крючок. Резкий хлопок выстрела — но вместо ожидаемого грохота лишь сухой щелчок бойка. Осечка!

Вадим, не веря своим ушам, судорожно передернул затвор, выстрелил еще раз, еще. Но оружие словно застыло, отказываясь подчиняться. Невероятно, немыслимо!

Князь, наблюдая за тщетными усилиями бандита, лишь развел руками.

— Увы, даже у самого совершенного оружия иногда случаются сбои. Ничтожно малый шанс, согласен — но в нашем безумном мире возможно и не такое. Жаль, вы потратили впустую такую прелестную возможность!

Вадим, будто загипнотизированный, медленно поднял пистолет, вгляделся в черный зрачок ствола. И в этот миг раздался оглушительный выстрел!

Тело Вадима безвольным мешком рухнуло на пол. На лбу зияла аккуратная дыра — почти идеальный круг. Глеб закричал, шарахнувшись к стене. В его полных ужаса глазах плескалось безумие.

— Как жаль, — безмятежно вздохнул Кривотолков, — Неисповедимы пути случая. Самопроизвольное срабатывание капсюля, воспламенение пороха — да, это почти невозможное стечение обстоятельств. Но в масштабах вечности нет ничего невозможного. Человек просто оказался в неправильное время в неправильном месте.

С этими словами Князь неторопливо двинулся на оцепеневшего Глеба. Тот, будто очнувшись, вскинул свой пистолет, вдавил спуск до упора. Грянули один за другим несколько выстрелов — но пули словно облетали неуязвимого Кривотолкова по невидимой дуге!

В несколько плавных, текучих шагов Князь преодолел разделяющее их расстояние. Глеб даже не успел вскрикнуть — тяжелый набалдашник трости обрушился на его голову. Несколько точных, безжалостных ударов — и бандит обмяк, повиснув на руках у Кривотолкова безжизненной куклой.

— Какая досада, — прищелкнул языком Князь, небрежно отшвыривая тело в сторону, — Столько шума, а толку чуть. Мои извинения за доставленные неудобства, господа… вернее, то, что от вас осталось.

С этими словами он подошел к пульту управления, одним движением отключая нуль-поле. На стенах загорелись тревожные огни, взвыла сирена — но Князю было уже все равно. Небрежно отряхнув костюм, он вышел за пределы комнаты.

Снаружи бушевал ад. Коридоры базы наполнились грохотом и криками, слившимися в чудовищную какофонию. Вдоль стен плясали багровые всполохи, словно из настежь распахнутых врат преисподней. И среди всего этого хаоса шествовал он — невозмутимый, элегантный, убийственно опасный. Князь Кривотолков, одним своим присутствием повергающий противников в смертельный ужас…

Некогда неприступная база превратилась в филиал ада на земле. Казалось, все вокруг восстало против Черных Хирургов, словно мстя за годы бессмысленной жестокости. Законы реальности искажались, неумолимый рок преследовал каждого.

Оружие, всегда послушное владельцам, теперь выплевывало смертоносные очереди само по себе. Пули визжали и рикошетили от стен, с точностью находя живые цели. Штурмовые винтовки и автоматы тряслись в окровавленных руках, будто в предсмертном припадке, беспорядочно извергая потоки огня.

Электроника и техника взбесились, наотрез отказываясь подчиняться. Приборы и аппараты взрывались фонтанами ослепительных искр, терминалы плавились прямо на глазах, а экраны мониторов выдавали лишь помехи. Свет мигал и гас, погружая некогда надежное убежище во тьму кромешную. Пожар вспыхивал то тут, то там, с жадностью пожирая все, до чего дотягивался.

На глазах князя под ноги группе матерых головорезов вдруг упала граната. Бандиты в панике шарахнулись прочь, пытаясь укрыться за углом — но было уже поздно! Чека сама собой выскочила из запала, и через пару секунд прогремел чудовищный взрыв. Преступников разметало в стороны кровавыми ошметками. Невозможная случайность обратилась пугающей закономерностью.

Из разрушенных клеток и вивариев вырывались на свободу запертые и измученные твари, с ходу вгрызаясь в глотки бывшим мучителям. Ослабленные нескончаемыми пытками, истерзанные бесчеловечными экспериментами — теперь мутанты обрели шанс на месть. Подпитываемые жаждой мести, эти кошмарные создания терзали тех, кто совсем недавно безнаказанно издевался над ними.

— Нам конец! — истошно верещал один из бандитов, палящий куда-то вслепую из автомата, — Это дьявольщина какая-то! Мы все покойники!

— Заткни хлебало и стреляй, паникер! — рявкнул на него здоровенный детина с разукрашенной татуировками мордой, — Это просто какой-то трюк! Иллюзия!

В лабораториях тем временем воцарился форменный кошмар невиданных доселе масштабов. Пленники, превращенные в бездушное экспериментальное сырье, корчились в чудовищной агонии и стремительно мутировали. Их плоть бурлила и перекраивалась изнутри, стремительно наращивая шипы, клыки, когти и щупальца. В одночасье из забитых, покорных жертв они сами превращались в безжалостных палачей. И вся их запредельная ярость обрушилась на бывших поработителей.

Все, что могло пойти не так — шло не так. Словно сама судьба отвернулась от бандитов.

Растерянные бандиты пытались отбиваться и сопротивляться, но все было тщетно. Над ними будто довлело ужасающее проклятие, безжалостное воздаяние за все совершенные злодеяния. Стволы клинило, клинки и ножи ломались и крошились, словно были сделаны из дешевого картона.

Особенно часто аномалии происходили вокруг князя, невозмутимо вышагивающего среди этого кошмара. Даже малейшая попытка навредить невозмутимому Кривотолкову оборачивалась для бандитов чудовищной, изощренной карой.

Несколько оставшихся в живых головорезов в отчаянии вскинули оружие, целясь в Кривотолкова. Но не успели они по-настоящему прицелиться и нажать на спусковые крючки, как рядом с ними, за фальшивой стеной, с чудовищным грохотом лопнула прогнившая труба. Обжигающий пар, смешанный с ядовитыми химикатами, с ревом хлынул на незадачливых стрелков, мгновенно окатив их с головы до ног. Кожа на глазах вздулась уродливыми волдырями и слезла целыми клочьями. Жуткие, нечеловеческие крики боли заглушили даже непрекращающуюся канонаду беспорядочных выстрелов.

— Пощадите, умоляю! — плачущим голосом выкрикнул какой-то молодой парень, член банды, пытаясь отползти в сторону, — Клянусь, я не знал, во что ввязываюсь! Это все Мартемьяны, они заставили меня! Я чист! Пожалуйста, пожалуйста…

Но князь даже не удостоил его взглядом. Будто не замечая кипящего вокруг безумия, Кривотолков с царственным спокойствием направился вперед. Он невозмутимо достал из кармана небольшой термос и, брезгливо скривив губы, с щелчком открутил крышку.

Перевернув термос над полом, князь решительно вытряхнул из него нечто совершенно жуткое и неописуемое — бурлящую, пузырящуюся субстанцию, более всего похожую на живое, чудовищно активное тесто.

— Мать честная, что это⁈ — обалдело пробормотал один из бандитов, пока еще способных соображать, — Что за порождение Безумного Бога?

Короткими, точными импульсами духовной силы князь подстегнул