дам тебе совет, ― перебила она меня. ― Ты не выживешь в этой семье, если они будут считать тебя слабой. Если кто-то из них предложит тебе то, что ты хочешь, бери без сожалений.

Я кивнула, чувствуя, как расширяются мои глаза при мысли о том, что от меня ждут, чтобы я взяла то, что они предлагают.

― Просто…

Селия молчала, но излучала ободряющую доброту.

Я глубоко вздохнула.

― Я не хочу быть у них в долгу. Я никогда не смогу расплатиться с ними.

― А кто может? ― фыркнула она. ― Ты гостья Джулиана, поэтому должна быть готова к тому, что это означает. Но не беспокойся обо всем этом. ― Она обвела жестом комнату вокруг нас. ― У них больше денег, чем они могут потратить за целую вечность. Предметы для них мало что значат.

У меня пересохло во рту, когда я оглянулась на комнату, в которой провела ночь. Все, что я смогла сделать, ― это кивнуть.

Селия похлопала меня по руке.

― Давай я посмотрю, что там с одеждой, и принесу Джулиану его чашку, пока он не вернулся.

Почти мгновенно она оказалась у двери спальни, и я едва успела спросить:

― А где он?

― Он разговаривает со своей матерью. Уверена, он скоро вернется.

А я нет. Казалось, что его мама очень любит с ним поговорить. Хуже того, как только Селия скрылась в коридоре и закрыла за собой дверь, я поняла, что они, вероятно, говорят обо мне.

В конце концов, я должна была стать его прикрытием, чтобы избежать ритуала ухаживания, к которому сводились эти безумные Обряды. Но прошлая ночь? Она все усложнила.

Мое тело гудело от того, сколько раз мы все усложнили.

Я словно проснулась в сюрреалистической сказке. Я встречалась с вампиром. С безумно богатым вампиром. Но на самом деле я не встречалась с ним. Эта деталь все еще смущала меня, особенно после того, как он провел прошлую ночь, доставляя мне оргазм за оргазмом. Может быть, он рассматривал это как часть компенсации за то, что я стала его фальшивой парой. Не то чтобы я нуждалась в стимуле после того, что он мне уже предложил, но это, конечно, облегчало обязанность терпеть его, когда он был ворчлив.

Я дрожала в утреннем тумане, вчерашнее платье не соответствовало погоде. В Сан-Франциско везде была вода, а у воды было холодно. Я решила поверить Селии на слово и выпить чашку кофе. Я налила кофе из богато украшенного серебряного чайника в изящную чашку из костяного фарфора. Рядом с чайником лежало несколько сложенных газет со всего мира. Я взглянул на Le Monde, Corriere Della Sera, The Guardian, The New York Times и несколько газет, написанных на незнакомых мне языках.

На скольких языках он мог читать? Наверняка он не потратил зря последние девятьсот лет. Я выудила из The New York Times кроссворд и вернулась в спальню с ним и своим драгоценным кофе.

Вчера вечером я была слишком возбуждена, чтобы оценить комнату. Теперь я чувствовала себя не в своей тарелке. Картины с подписями, от которых кружилась голова, заполняли стены. Книги стояли стопками на креслах вокруг меня и на полках у камина. В углу был большой письменный стол, заваленный бумагами и тетрадями. Я поставила кофе на приставной столик и пошла искать, чем можно писать. Кроссворд отвлек бы меня от моих безумных мыслей.

На столе была разбросана коллекция бумаг и писем. Я сдержала желание порыться в его вещах. Мне не нужны были лишние доказательства того, что он мне не по зубам. Потянувшись за ручкой, торчащей из кожаного бумажника, я случайно разглядела то, что было похоже на банковский баланс.

Только это никак не могло быть правдой, потому что, насколько я знала, цифры такого порядка просто не существуют.

Не успев остановить себя, я подняла чековую книжку и вгляделась, уверенная, что мне мерещится.

Но нет. Я бросила ее обратно, как будто это была змея, которая может укусить.

Что я здесь делала? Я не вписывалась в его жизнь, и это не имело никакого отношения к тому, что он был вампиром. Все дело в балансе наших банковских счетов. На моем было, наверное, баксов двадцать. А на его? Я даже не знала, к какой категории относится эта цифра. Не миллионы. Не миллиарды. В смысле, зачем вообще считать такие суммы?

Я взяла ручку, которая оказалась, конечно же, Montblanc, и вернулась к кроссворду. Потягивая столь необходимый мне кофе, я пыталась сосредоточиться, но успела вписать лишь несколько ответов, когда вернулась Селия.

― Вот это тебе должно подойти, и они совсем новые, так что за Джулиана можно не волноваться, ― добавила она, раскладывая на кровати свитер и брюки.

Я встала, собираясь переодеться. То, что я была в вечернем платье, только усиливало то странное ощущение, которое я испытывала здесь. Я взяла в руки кремовый свитер и по его маслянистой мягкости поняла, что он должен быть дорогим. Цена на все еще прикрепленной бирке подтверждала это.

― Кашемир, ― пробормотала я. Никогда в жизни я не ощущала ничего столь роскошного. Неудивительно, что он стоил целое состояние.

― Может быть, ты предпочитаешь что-то другое? ― спросила Селия, не понимая моей реакции.

― Нет, ― быстро ответила я и натянуто улыбнулась. ― Я никогда раньше не носила кашемир. Может, и не стоит начинать. Вдруг я что-нибудь пролью на него?

― Он пролежал в шкафу более тридцати лет, ― сказала она мне. ― Лучше поносить, чем выбросить.

— Можно? ― Она жестом указала на мое платье.

Расстегнуть платье было непросто, поэтому я кивнула.

― Как ты? ― спросила она, помогая мне выбраться из платья. Было немного странно находиться перед ней в нижнем белье. Но поскольку все в этой ситуации было странным, я постаралась не зацикливаться на этом.

― Это сложно, ― призналась я ей.

Селия положила мое платье на кровать и взяла в руки свитер. Когда она принялась отрывать бирку, я поняла, что она собирается помочь мне одеться.

― О, вы не… ― Я замялась, не позволяя себе повторить ошибку, допущенную ранее.

― Умная девочка, ― одобрительно пробормотала она. ― Ты быстро учишься.

Она помогла мне надеть свитер.

― Вы не должны помогать мне одеваться, ― тихо сказала я.

― Я не против. ― Она поправила вырез свитера на моих плечах. ― Раньше я была горничной.

― У Камиллы? ―