― Чем ты на самом деле расстроена? ― догадался он, когда я так ничего и не сказала.

― Просто… ― Я набралась храбрости и решила выложить все начистоту. У нас и так было достаточно секретов. Нам не нужно было скрывать их друг от друга. ― Я не ожидала, что проснусь одна.

Наступила пауза. Джулиан оставался пугающе неподвижным. Он никогда не был так похож на вампира, как сейчас, а я видела, как он нападал не на одного вампира. Тогда он был похож на воина. А сейчас? Он не дышал. Не было никаких признаков движения, но от него каким-то образом исходила звериная энергия.

Потом он наконец моргнул, но темнота в его глазах осталась.

― Я прошу прощения. Я этого не планировал. Не ожидал, что меня не будет так долго.

Я приняла его извинения и, наконец, кивнула.

― Все в порядке? С твоей семьей?

― Думаю, тебе лучше держаться подальше от моей матери, ― сказал он со смешком, который прозвучал не слишком весело.

Я вспомнила слова Селии о том, что не все в доме ― мои враги. Возможно, пришло время составить список тех, кого мне следует избегать. ― А твой отец?

― Я не узнаю, пока он не встретится с тобой.

Мое сердце провалилось в живот, но я заставила себя произнести тихое:

― Хорошо.

― Но это произойдет не сегодня, ― сказал он к моему облегчению. ― Мне нужно отвезти тебя домой. — Он остановился и минуту изучал меня. ― Где ты взяла эту одежду?

― Селия, ― нервно ответила я.

― Конечно. ― Он натянуто улыбнулся. ― Она более предусмотрительна, чем я.

― Она милая, ― согласилась я, заслужив усмешку, которую не совсем поняла. ― Я могу быть готова через минуту. ― Я оглядела комнату, пытаясь вспомнить, что я сделала с маленькой сумочкой, которая была у меня вчера. К этому времени мой мобильный телефон должен был разрядиться. Паника началась, когда я поняла, что так и не написала Оливии ни одного сообщения. Она, вероятно, была на взводе, а если она была на взводе, то могла позвонить моей маме и…

― Подожди, ― прервал он беглый поток мыслей в моей голове. ― Я хотел бы правильно пожелать тебе доброго утра.

― Правильно что? ― спросила я в замешательстве. Он бросил на меня многозначительный взгляд, который превратил мою киску в расплавленную лаву. Внезапно мое возбуждение и мое беспокойство устроили танцевальный батл. Я не знала, что победит. ― О. Я имею в виду, что это не… Я…

― Что не так, котёнок?

― Ты не должен. Я больше не сержусь, ― быстро сказала я.

Его челюсть сжалась, и он отвернулся от меня. Когда он наконец оглянулся, его глаза были цвета полуночи.

― О! ― Я сделала шаг в сторону.

― Я вынужден настоять. ― Его зубы оставались стиснутыми, и я не могла не заметить, что его клыки удлинились.

Это же произошло вчера вечером, но на этот раз я понятия не имела, что послужило триггером. Вот почему он был так раздражен, когда вошел в комнату. Неужели он собирался делать это каждый раз, когда мы будем видеться? Это могло бы быстро надоесть, если только он не будет продолжать в том же духе, что и прошлой ночью.

Я прикусила губу, разрываясь между необходимостью успокоить подругу и желанием, чтобы он вычеркнул из моей головы все мысли о ком-либо, кроме него.

― Очень трудно сопротивляться тебе, когда ты так делаешь, котёнок, ― прорычал он.

― Как? ― спросила я, и он немного расслабился, когда я отпустила губу. А, это. Он сделал шаг ближе, но я подняла руку, чтобы остановить его. ― Это… нормально? Жажда крови, я имею в виду?

Он покачал головой.

Каким-то образом я уже знала ответ на этот вопрос.

― Могу ли я чем-то помочь? ― Мне было трудно даже спросить, потому что часть меня эгоистично хотела, чтобы он оставался в этом первобытном состоянии, когда его заботит только удовлетворение меня. Но под личиной хищника я чувствовала боль. Это было не просто состояние, которое он не мог контролировать. Оно причиняло ему боль.

― Только три вещи могут утолить жажду крови, ― сказал он напряженным голосом.

С первым способом меня подробно ознакомили вчера вечером, и я не отказалась бы от повторения.

― Делай все, что тебе нужно. ― Я прочистила горло, стараясь говорить менее эмоционально о том, что я предлагаю ему всю себя. ― Я твоя.

― Это опасное приглашение для вампира, ― прорычал он.

― Что нужно сделать? ― спросила я, придвигаясь к нему ближе. ― Чтобы тебе стало легче?

Он покачал головой, но как только я оказалась в пределах досягаемости, его рука вырвалась и схватила мой свитер.

Притянув меня ближе, он грубо прижал меня к себе. Одним движением Джулиан поднял меня и отнес на кресло. Я почувствовала разочарование от того, что он не отнес меня обратно в постель, но он быстро отвлек меня. Он опустился в кресло, а я оказалась на нем верхом. Если у меня и были какие-то сомнения, что это жажда крови, то твердая эрекция, вдавливающаяся в меня, стерла их. Сильная рука обхватила мою шею и направила мои губы к его.

Поцелуй был полон такого голода, что у меня заболело между ног. Я не могла поцеловать его достаточно сильно и глубоко, чтобы удовлетворить свою потребность. Неужели это то, с чем он боролся? Хотел ли он меня так же сильно? Могут ли люди тоже испытывать жажду крови?

Он продолжал исследовать мой рот, в то время как его руки проникли под кашемир, покрывавший мою грудь, и нашли соски. Я застонала, когда он начал массировать их. Сначала он делал это нежно. Затем его прикосновения стали более грубыми, и я задыхалась от удовольствия. Он крутил и играл с чувствительными бутонами, вызывая у меня спазмы удовольствия, которые говорили о том, что впереди еще много интересного. Джулиан отстранился и стянул с меня свитер. Бросив его на пол, он наклонился и взял в рот мою левую грудь. Его язык властно скользнул по затвердевшему соску, и я почувствовала, как меня скручивает внутри. Когда он провел клыком по моей чувствительной коже, я поняла, что раскачиваюсь вдоль твердой выпуклости под его брюками.

― Вот так, ― уговаривал