значения. А потом будет очередь Бенедикта и так далее.

В его голосе прозвучало смирение, которого я никогда раньше не слышал, но сейчас было не время обсуждать это.

― Почему бы тебе не проведать свою девушку? ― предложил отец. ― Себастьян, а ты проверь, нет ли там задержавшихся гостей.

Мы получили приказ. Никто не мог успокоить Сабину лучше, чем наш отец. Это умение он оттачивал веками, ведь обычно именно он выводил ее из себя. Он не отпускал ее до тех пор, пока мы не вышли за дверь.

― Ты же не думаешь всерьез о женитьбе, ― сказал Себастьян, когда мы шли по коридору. ― Ты знаешь ее несколько дней.

― Два, ― сказал я ему. ― И нет, я не думаю о женитьбе на ней. Я просто не хочу провести следующий год, расхаживая как павлин, чтобы устроить новый семейный союз. Я оставался неженатым девятьсот лет. Почему я должен соглашаться сейчас, чтобы угодить Совету?

― Может быть, пора, ― сказал Себастьян к моему удивлению. ― Я имею в виду, что девятьсот лет ― это большой срок, чтобы не жениться.

― Я напомню тебе об этом в твой день рождения через семьдесят пять лет, ― сухо сказал я.

― Я был женат. Один раз в Вегасе.

― Я не думаю, что двадцатичетырехчасовая интрижка с человеком, с которым ты только что познакомился, считается.

― У Совета, по общему признанию, более высокие ожидания, ― сказал он с ухмылкой, но она быстро исчезла с его лица. ― Не то чтобы это имело значение.

Он сказал это уже во второй раз. На моего брата не похоже, чтобы он был мрачным, особенно после оргии.

― Не торопишься стать следующим?

― Мне все равно. ― Он пожал широкими плечами. ― Честно. Мне будет легко найти кого-то с похожими ожиданиями…

― То есть, кого-то, кто тоже хочет трахаться с другими? ― предположил я.

Он кивнул.

― Это просто политическая договоренность. Почему тебя это так беспокоит?

Он многого не знал о Камилле и ее браке по расчету. То, что я обещал никогда ему не рассказывать. Даже сейчас, спустя десятилетия после ее смерти, моя кровная клятва не позволяла мне рассказать ему правду.

― Мне нравится Тея.

― Это я понимаю. Она сладко пахнет, но какова она на вкус? ― спросил он.

Я застыл на месте, и по краям моего зрения поползла тьма. Себастьян быстро отошел.

― Забудь, что я спросил, брат. Я не понимал…

― Это просто жажда крови, ― сказал я сквозь стиснутые зубы, заставляя себя подавить ее. Мой план немедленно отвезти Тею домой отложился на полчаса из-за его неосторожного замечания. Теперь мне нужно было снова удовлетворить себя. Это было бы проще, если бы Тея не была девственницей. А так, похоже, моя жажда крови будет продолжаться до тех пор, пока я не придумаю, как освободиться от нее.

Себастьян рассмеялся, уже направляясь в коридор.

― Продолжай убеждать себя в этом, брат.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Тея

Я оставалась в комнате Джулиана, чувствуя себя все глупее и глупее с каждой секундой. Мне не нравилось чувствовать себя в ловушке, но не бродить по дому вампиров казалось мне вполне безопасной стратегией. И чем дольше Джулиан отсутствовал, тем сложнее было игнорировать новую эмоцию. Проснувшись, я чувствовала себя богиней секса, хотя до него дело не дошло. Теперь же я не могла не чувствовать себя уязвленной его отсутствием.

Вампир превратил меня в призрака?

Конечно, он должен был сказать Селии, чтобы она меня проводила.

Еще через двадцать минут обида сменилась возмущением. Может быть, у него было все время мира, ― ему ведь было девятьсот лет, ― но у меня оно было ограничено. Если он получил от меня то, что хотел, он мог бы сказать мне это в лицо.

Я открыла дверь и наткнулась прямо на него.

― Куда ты идешь? ― резко спросил он.

― Я собиралась искать тебя. ― Я скрестила руки на груди и подняла подбородок, чтобы показать, насколько меня не впечатлило то, что я проснулась одна. Учитывая, что он был практически в два раза больше меня, я сомневалась, что он это заметил.

― Ты нашла меня. Пойдем. ― Он направился прямо в свою комнату, не удостоив меня даже взглядом. Он обошел меня и бросил через плечо. ― Ты идешь?

Джулиан Руссо был не просто брюзгой по утрам, он был полным мудаком.

Ну и ладно. Я вернусь в его комнату, но только для того, чтобы отчитать его. Я вошла внутрь и захлопнула за собой дверь.

Джулиан повернулся, приподняв одну бровь.

― Тебя что-то беспокоит, котёнок?

― Ты! ― взорвалась я. ― Во-первых, я просыпаюсь одна, но это не так важно. Я даже не знаю, спят ли вампиры. Может, тебе нужно было найти гроб или что-то в этом роде. Но потом ты просто оставляешь меня здесь на целую вечность, одну, без одежды. И после всего этого ты приходишь сюда и практически приказываешь мне вернуться в твою комнату. Если ты думаешь, что наше соглашение подразумевает такие отношения, то позволь мне кое-что прояснить.

Бровь Джулиана вернулась в свое обычное положение, но он ничего не сказал.

― Ну, ― спросила я, ― ты не собираешься ничего сказать?

― Я ждал, когда ты все прояснишь, ― сказал он, пожав плечами. Только тогда я заметила, что его глаза были темнее, чем обычно. Черт возьми. Неужели я только что разозлила вампира с жаждой крови? Даже в лихорадочном состоянии прошлой ночи я видела достаточно, чтобы понять, что любая ошибка может оказаться последней в моей жизни.

Он продолжал ждать, его глаза становились все темнее с каждой секундой молчания, которое воцарилось между нами. Таким образом, у меня образовалось сразу две проблемы. Что-то определенно было не так с Джулианом, и я не знала, как исправить ситуацию. Я знала, на что злилась. Эта часть была чертовски ясна. Просто я не была уверена, что предъявлять ему требования ― хорошая идея, особенно сейчас.

Я решила сменить тактику.

― Где ты был?

― Полагаю, Селия сказала тебе, что я разговаривал с родителями. ― Он не шелохнулся. Вообще. Как будто статуя заговорила, а потом вернулась в свою исходную форму.

― Да, она сказала, что ты разговаривал с матерью.

― Мой отец приехал сегодня утром, ― сказал он, но больше ничего не объяснил.

Теперь