― Нет. — Она покачала головой, в ее глазах промелькнула грусть. ― До того, как я стала вампиром. С тех пор как Джулиан обратил меня, я работаю только на него.

― О. ― Внутри меня вспыхнула непонятная ревность. Я постаралась отмахнуться от нее, натягивая брюки, которые она мне нашла. ― Мне немного неудобно спрашивать, но когда умерла Камилла?

Одежда, которую она мне принесла, хоть и была довольно старой, судя по биркам, но сохранилась в удивительно хорошем состоянии и не была такой старомодной, как я ожидала.

― Это было недавно, ― призналась она низким голосом. ― Ее забрали у нас в начале восьмидесятых. Слишком рано. Боюсь, что семья до сих пор скорбит.

На мне была одежда женщины, которая умерла еще до моего рождения. Я ожидала, что меня охватит страх, но вместо него была только грусть.

― Джулиан упоминал о ней, ― сказала я.

― Упоминал? ― удивилась Селия.

― Только вскользь, ― быстро добавила я. ― Я не хотела лезть не в свое дело.

― Это разумно. У остальных было время, чтобы смириться с ее смертью, но Джулиан… ― Она сделала паузу и покачала головой. Я поняла, о чем идет речь. Не ей рассказывать мне о том, что он чувствует в связи со смертью своей близняшки.

― Вот почему он спал, ― сказала я себе, и ее рот открылся. ― О! Это действительно не мое дело. Я не должна быть такой любопытной.

Сначала его банковский баланс, а теперь я лезу в подробности смерти его сестры.

― Я просто удивлена, что он тебе рассказал. Он может быть довольно… скрытным, ― сказала она, тщательно подбирая последнее слово. ― Большинство вампиров оберегают свою личную жизнь.

― А Джулиан? ― спросила я, хотя мне казалось, что я знаю ответ.

― Он построил вокруг себя крепость, ― прошептала она, передавая мне носки. ― Никто не может проникнуть внутрь.

― Как я? ― Я слишком поздно поняла, что задала вопрос вслух.

― Мне не хотелось бы расстраивать тебя, но я подозреваю, что ты не зашла дальше ворот. ― Она успокаивающе улыбнулась, когда на моем лицо появилась грусть. ― Не волнуйся. Это дальше, чем он позволяет большинству людей.

Я села и натянула носки. Почему он поделился этим со мной? Неудивительно, что она выглядела удивленной. В отличие от остальных, Селия должна была знать, что все это ― договоренность. Она знала, что мы с ним практически незнакомы.

― Спасибо, ― сказала я.

― За что?

― За доброту, ― сказала я со вздохом. ― Не думаю, что меня ждет теплый прием со стороны остальных.

― Ты нравишься Себастьяну. Не все в этом доме твои враги. ― Она посмотрела на меня взглядом, который я не могла определить. Затем она наклонилась и взяла мое платье в руки. ― Я прикажу почистить его для тебя.

Я кивнула. Она снова ушла, а я вернулась к кроссворду, но оказалась слишком занята мыслями, чтобы продолжать разгадывать его. Я смотрела на него уже минут пять, когда до меня наконец дошел смысл ее слов. Не все были моими врагами. Это означало, что некоторые были, а я сидела одна и чувствовала себя беззащитной. Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Затем я уставилась на дверь, гадая, кем же будет следующий вампир, который войдет в нее: другом или врагом?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Джулиан

Я не заметил ее движения. Возможно, потому, что я этого не ожидал. Я не видел свою мать такой разъяренной со времен ее суфражистской деятельности. Я моргнул, пытаясь увидеть серебристый блеск у своего адамова яблока. Я перевел взгляд на нее. В утреннем полумраке ее расширенные зрачки были абсолютно черными. Да, я ее здорово разозлил.

Если бы кто-нибудь вошел в комнату, он мог бы неверно понять эту сцену. Сабина, хоть и гораздо более высокая, чем большинство женщин древности благодаря своим вампирским генам, была на добрый фут ниже меня. Если бы она была человеком, я мог бы легко одолеть ее и отобрать меч. Но она была вампиром, а разъяренная мать вампира способна в мгновение ока уничтожить целый город. Физически она была так же сильна, как и я, и повидала еще больше сражений, чем я. За мою жизнь ни одна женщина-вампир не поставила меня на колени, но с тех пор, как моя собственная мать делала это, прошли столетия.

Перерезанное горло не убьет меня, но, без сомнения, она с удовольствием выведет меня из строя надолго, чтобы самой разобраться с Теей. Этого я допустить не мог. Я осторожно открыл рот, чтобы не задеть клинок, который, несмотря на свои годы, был все еще достаточно острым.

Сабина предупреждающе зашипела.

― Теперь ты будешь меня слушать. Если ты уже не в силах рассуждать здраво, я буду убеждать тебя с применением силы, ― сказала она. Несмотря на кипящий в ней гнев, меч не сдвинулся ни на йоту.

― Не жалей розги, моя дорогая, ― раздался из дверного проема веселый, знакомый голос.

Я не решился повернуть шею, чтобы посмотреть, кто вошел, да в этом и не было необходимости. Я узнал его. И надеялся, что неожиданное появление отца отвлечет ее.

Но ее взгляд, как и оружие, были все также направлены на своенравного сына.

― Ничего, с чем бы не справилась мать. Добро пожаловать домой, любовь моя. Я тебя не ждала.

Могло пройти две недели или два года с тех пор, как он был здесь последний раз. Я никогда не спрашивал о таких личных вещах. Брак моих родителей можно было охарактеризовать как вулканический. Один всегда знал, когда другой был на грани извержения, и уходил, пока не оседал пепел. Поскольку брак вампиров длился дольше, чем союз смертных, это был вопрос выживания. Более слабые союзы заканчивались кровопролитием и обезглавливанием. Но, будучи родоначальниками одной из старейших и богатейших вампирских ветвей, они стремились к тому, чтобы брак сохранялся. До сих пор они воевали друг с другом лишь однажды, пару сотен лет назад. Большинство членов семьи выжили. Но многие люди нет.

― Пахнет завтраком? ― Доминик Руссо появился в поле зрения, бросив поношенную кожаную куртку на диван. У меня было яркое воспоминание о том, как он проделал то же самое с боевым плащом и испачкал обивку кровью. Мамины глаза прищурились, как будто она вспомнила о том же.

Я не знал