- Давайте знакомиться, - проговорила асура. - Меня зовут Эрида, а вы, я так понимаю, Саха и Наиля? Прошу вас, проходите.

Женщина улыбнулась им и прошла вперед. А они втроем двинулись следом.

Тяжелая дверь закрылась, разом отрезая их от всего, что происходило снаружи. И Наиля наконец смогла выдохнуть спокойно, но Саха все еще был напряжен и по-прежнему крепко держал ее за руку.

- Торжественную встречу, говоришь... - тихо проговорил он. - Когда-нибудь я им припомню.

- Ладно, остынь, - ворчливо буркнул Инар. - Характеры у наших, конечно, то еще дерьмо. И языки такие, что оторви да выбрось. Но они бы вас не тронули. Так, пробовали на прочность.

- Как ты с ними живешь вообще? - скривился Саха.

- Так и живу, брат, - усмехнулся Инар, глядя вперед.

Не понравилось Наиле, как их "пробовали на прочность". Слишком цинично, не говоря уже о том, что на нее вообще смотрели как вещь, которая плохо лежит и которой можно попользоваться. Тем более странным на этом фоне выглядело замечание Эриды:

"Будете и дальше так себя вести, ни одна ведьма никогда в вашу сторону не посмотрит".

Как будто они пай-мальчики какие-то. Наги те еще грубияны, но эти... Ее аж передернуло.

Интересно было и другое. Тот красавчик, Ширас - принц, а она ему просто велела убраться, и он ушел. Кто же тогда эта Эрида, если принц послушался ее беспрекословно? А Инар назвал ее тетей. Получалось, Инар сам весьма высокого рода? Но при этом его так откровенно гнобят.

От всех этих мыслей голова вспухла. Наиля вздохнулась, прижалась теснее к Сахе и стала оглядываться по сторонам. Посмотреть тут было на что, потому что архив асуров, по сути, представлял собой огромный музей, в котором хранились самые невероятные предметы древности.

Наиле никогда не приходилось видеть подобных музеев. Здесь были артефакты, предметы быта и культа различных народов. Даже скелеты ископаемых животных. Некоторые из них были просто гигантские и вызывали суеверный ужас.

Пройти прошлось еще несколько залов. Наконец Эрида остановилась перед бронированной дверью, приложила к сканеру ладонь и проговорила:

- Отдел древних рукописей здесь.

За бронированной дверью оказалась еще одна. Настоящая, древняя, каменная. И чтобы открыть ее нужны были кровь и магия.

Эрида произнесла короткое заклинание на древнем рокочущем языке, а потом провела отросшим когтем по ладони и приложила руку к аккуратной выемке с выгравированном внутри рисунком.

Секунду ничего не происходило, потом кровь асуры испарилась красным дымком и тут же впиталась. Рисунок в углублении вспыхнул огнем. Как только он потух, раздался легкий скрежет камня - древняя дверь сдвинулась.

Холодный туман потек из щели, обволакивая их ноги, словно ощупывал. Идеальный страж - дух-хранитель. Тот, кого принесли в жертву при закладке зала и оставили охранять после смерти.

Это было настолько завораживающе жутко, что у Наили зашевелились волосы на голове. Они все замерли неподвижно, пока последний тот странный страж не обследовал их и не исчез. И только после этого дверь открылась полностью, а Эрида и повернулась к ним лицом.

Сейчас наконец Наиля смогла рассмотреть ее вблизи. Женщина была довольно высокого роста, стройная. Густые темные волнистые волосы собраны в узел на затылке. Крупные черты лица, нос с горбинкой, четко очерченный крупный рот. Глаза темные и одновременно яркие, словно огненные.

Невозможно было определить, сколько ей на самом деле лет, выглядела она на сорок. Но ведь асуры живут очень долго. С таким же успехом Эриде могло и четыреста лет, и тысяча. Наиля смутилась и не решилась разглядывать ее дольше.

- Прошу сюда, - проговорила асура и неожиданно улыбнулась.

Перед ними открылся древний зал, освещенный магическим светом. Большой, квадратный, вдоль стен, покрытых древними барельефами и рунами были утроены ниши со столами для работы, а в центре - в несколько рядом каменные стеллажи. Живой бездымный огонь в жаровнях и легкая дымка тумана, иногда пробегавшая по периметру.

Заходить внутрь было страшно.

Когда за ними закрылась тяжелая каменная дверь, особенно. Наиля невольно вспомнила, как точно так же за ней закрылась однажды каменная дверь древнего зала Нагов. Картины замелькали перед глазами. Цветущий ашхи по стенам, священное озеро, свет, льющийся с потолка.

И умирающий Саха. Его кровь на синих плитах пола.

Ее отчаяние, оттого что не пошел обряд.

Она задышала глубоко, стараясь подавить нахлынувшие чувства, зажмурилась. Главное, что он выжил, остальное не важно. Когда она наконец открыла глаза, Эрида смотрела прямо на нее. Наиля застыла под ее внимательным взглядом, проникающим в душу, а та спросила с загадочной улыбкой:

- Ты у своих родителей единственный ребенок?

Вопрос вызвал невольную горечь, потому что лишний раз напомнил о ее слабости. Однако Наиля к этому привыкла.

- Да, - сказала она, подняв голову. - К сожалению, мама оказалась слабой. После обряда вместо сына родилась я. И больше детей у них не было. А я еще слабее, даже...

А вот это уже трудно было произнести. Сказать вслух, что не смогла пройти обряд. Сдавливало горло и хотелось плакать. Проще было признаться в другом. Она выжала улыбку и сказала, пожав плечами:

- Даже не обращаюсь.

Эрида загадочно улыбнулась уголком рта и отвлеченно проговорила, как бы размышляя вслух:

- Не было... Или не хотели...

Потом вдруг темные, подсвеченные внутренним огнем глаза асуры снова обратились обратились к ней, и Эрида сказала, склонив голову набок:

- Знаешь ли ты, что у ведьмы всегда первой рождается дочь? И только очень сильная кровь может победить кровь Нагов?

Странно прозвучало, шокирующе. А женщина усмехнулась, взглянув на замерших в стороне Инара и Саху:

- За это наши и не любят Нагов, даже кровь асуров не может их перебить.

Повисла неловкая пауза.

И пока они втроем осмысливали сказанное, Эрида направилась к стеллажам и знаком велела им подойти. Она шла впереди, медленно ведя кончиками пальцев по выщербленному от времени краю каменной полки, и внимательно вглядывалась в разложенные там "рукописи".

На полках в некоем строгом порядке хранились древние книги, покрытые письменами свитки из пергамента и папируса, каменные плиты с иероглифами, клинописные глиняные таблички, почерневшие от времени деревянные дощечки и кусочки коры. Были даже вышитые рунным письмом ветхие куски полотна.

- Не то... нет... не то... - говорила она и искала дальше.

Наконец остановилась у одного экспоната. Замерла, держа над ним ладонь, но быстро убрала, странно зашипев, как будто обожглась. Потом сжала пальцы, обернулась к Сахе и сказала: