кто-то что ли? Всё же магия не всем показана. Вон что она делает со слабыми умами — взять хотя бы Валерию и этого Алексеева.

— Говорю тебе, я верен нашей присяге! Я перережу всю его семью, когда доберусь до их главы! — я говорил, понизив голос, чтобы дерущиеся аристократы не слышали наш разговор.

Он тоже обернулся на аристократов и довольно улыбнулся.

— Как тебе моя работа, а? Эти иллюзии идеальны. Каждый видит свои самые большие страхи и отчаянно пытается бороться с ними. Жалко, что я не могу посмотреть, от чего их так корёжит! А вот вчера здесь проходила девушка, и она так кричала, что я знаю, что она думала, ее мать душит. Здорово, правда?

У меня потемнело в глазах. Алексеев, похоже, убивал всех без разбору.

— Отпусти их, говорю тебе!

— Не отпущу! — солдат посмотрел на меня и скривился. — Я убью их. Осталось совсем немного. А потом возьмусь за тебя. Ты же не думаешь, что я могу оставить в живых? Ты продался аристократам. Так что уже через пару минут ты встретишься со своим самым страшным кошмаром.

Я не боялся встретиться со своим кошмаром. Я и с Саламандровым-то пошел, чтобы тот привел меня к моему кошмару.

У меня не было выбора. Я на секунду прикрыл глаза, тут же выхватил кинжал и вонзил его Алексееву под ребро. Он был моим сослуживцем, но совершенно обезумел и убивал людей направо и налево.

Дерущиеся аристократы застыли. Их тела обмякли. Я сплюнул на землю и медленно подошел к ним.

Оба глубоко дышали и с ужасом смотрели и тут же отпрянули друг от друга.

— К-какого рожна тут происходит? — сипло, с трудом вскрикнула Валерия.

Её одежда была порвана, воротник болтался, грудь обнажена, а шея опухла и покраснела. Саламандров поднес руку к лицу, она была вся в крови.

— Игорь Петрович, госпожа! Я убил его! — мне самому было тяжело это говорить. Убил своего боевого товарища, чтобы спасти двух голубозадых. Даже то, что Алексеев сошел с ума, не очень-то меня успокаивало.

— Василий, что случилось? — аристократ поднялся на ноги и пригладил волосы.

Его голос подрагивал, и все же он старался взять себя в руки и не показать ужаса и слабости.

Я сделал глубокий вдох:

— Я видел свой самый страшный кошмар, и стрелял огнем, но огонь не помогал. И в какой-то момент я понял, что мне это все кажется. И я увидел человека, который делал движения руками, смотря на вас. А вы… боролись, как-будто тоже видели перед собой что-то страшное.

— Как же ты смог вырваться из этого кошмара? — прохрипела Валерия, судорожно поправляя одежду.

Саламандров смотрел на мертвого Алексеев.

— Лера, да потому что никто не может наслать видения сразу на нескольких людей. Особенно, когда те находятся далеко друг от друга.

Аристократы все еще тяжело дышали.

— Пойдемте скорее отсюда, — прошептала женщина, и потянула деверя за руках.

Саламандров пнут ногой тело Алексеева и согласно кивнул:

— В первый раз согласен с тобой, дорогая невестка. Мне здесь тоже очень не нравится. Плохое место.

Он достал из-за пазухи кристалл, я развернул карту.

— Как же еще далеко, — почти прохныкала Валерия.

— Сейчас пройдем вот здесь, тут овраг. И надо будет сделать привал.

Мы молча двинулись в путь. Каждый думал о своем. Я шел и думал о том, что на войне не бывает простого выбора. Я не мог даже похоронить Алексеева по-человечески, не выдав наше с ним знакомство. И вот теперь он лежит на поляне совсем один, и некому о нем позаботиться.

Впрочем, молчали мы недолго.

Я шел впереди и почувствовал ужасный запах. Нюх как будто стал острее. Тот, кто воевал, ни с чем не перепутают запах разлагающейся плоти. Пролесок расступился. Перед нами лежал неглубокий овраг метра в два в глубину. Такие роют в лесах, защищая их от пожаров. Я остановился, и аристократ впечатался мне в спину и недовольно зашипел.

— Что такое?

Я сделал еще несколько шагов вперед, к краю оврага, и увидел пару десятков тел. Все они были мертвы.

— Кажется, это его кладбище. Кладбище мага иллюзий, — мне было трудно говорить.

— Но здесь и русские, и французы, — все еще сипло, но неожиданно спокойно заметила Валерия.

— Ты видишь, вон там два аристократа. Остальные простые солдаты, — ответил ей Саламандров. Ему спокойствие давалось с большим трудом.

— Этот псих их заманивал и убивал? — продолжала допытываться упрямая женщина.

— Похоже, ему было все равно, кого порешить, — заметил я. Не в моих интересах было дать им раскопать, какая основная цель была у Алексеева.

Я заметил, как одежда одного из солдат зашевелилась. Мы все втроем уставились на него. Из рукава гимнастерки выползла толстая змея. Валерия приглушенно вскрикнула и схватилась за горло, закашлялась от боли в поврежденных связках.

— Их бы надо закопать… — проговорил я тихо.

— Уходим отсюда! — рыкнул Саламандров, — толкая меня вперед, в обход этого жуткого кладбища.

* * *

В паре километров от оврага с телами я наконец выдохнул.

— Сделаем привал ненадолго? — предложил я аристократам.

— Да, разожги мне костер. Хочу согреться, — женщина зябко поежилась.

Я быстро собрал сухой хворост, сложил его домиком и провел над ним рукой. Небольшой костер быстро занялся.

Аристократка пристально посмотрела на меня, потом перевела взгляд на деверя, и обратно на меня.

— Эй, любезный, как там тебя? — спросила меня Валерия.

— Василий, — ответил вместо меня Саламандров, и чуть приподнял правую бровь.

— Василий, слышишь, вода шумит? — я кивнул. Действительно, где-то совсем недалеко слышалось мелодичное журчание, — сходи, воды набери!

Я бросил взгляд на мага, тот только кивнул. Мои зубы вновь скрипнули от злости. Так я их под корень сотру, пока цели достигну. Раньше я еле терпел, выполняя приказы одного аристократа, а теперь у меня аж два командира, которых я готов задушить голыми руками.

Пока шел на звук воды, в голове вертелось, что они могли слышать из моего разговора с Алексеевым? Что хотела обсудить эта крикливая баба?

— Вот бы услышать, о чем они говорят, — пробормотал я себе под нос.

И тут же в левом ухе раздалось потрескивание. Я тряхнул головой и чуть не споткнулся, когда услышал в левом ухе разговор магов.

Что это было? Помощь лисички, которая меня страховала в самых опасных ситуациях, или действие двух новых кристаллов, которые я даже не успел изучить?

— Скажи мне, что ты такой напряженный, о чем думаешь? — проговорила Валерия таким тоном, какого я от нее еще и не слышал. Не истеричного и капризного, а обычного человеческого.

— Нашла о чем спрашивать! —